Вначале кругом была чернота. Такая густая, насколько получится представить. Можно сказать, многослойная чернота. И каждый слой наполняла энергия. Со временем казалось, она «остывала». Тогда на этом крайне мрачном фоне появлялись белые пятна. Много пятен. И спустя какое-то время в этих скоплениях уже угадывались черты каких-то образов. Но свет еще не лучился…
Нет, вначале, конечно, уже была какая-то основа. Я знаю это точно. В теории, потому что не видел сам. Верю на слово, как и многие. А эту россыпь белых пятен на черном фоне я вижу своими глазами. Просто космос! И каждую минуту он немножко, но меняется. Так, за белым светом «вспыхивает» красный, синий. А где-то на окраине этого черного и, кажется, бескрайнего мира мелькнет зеленый огонек.
Вот уже сам беру в руку кисть. Окунаю в синий цвет. И тут же замираю. Не могу думать и что-то делать в этом момент. Боюсь испортить красоту. Но времени у меня немного, нужно хоть что-то, но попробовать. Хотя бы повторить несколько движений мастерицы, за спиной у которой я стоял. Белокурая девушка все это время старательно выводила на черной пластине белилами тройку, терем и море. А я старательно наблюдал. Точнее, затаив дыхание любовался чудом рождения еще одной Вселенной. Можно сказать микрокосма, ведь пластина не велика. Но в ней так много родных сердцу образов, глубоких смыслов. И начинаются они, пожалуй, с черной краски. Представить палехскую миниатюру без этого просто нельзя. Как и без многоклеймовых узоров.
Страшно быть соавтором живописца, который делает такую красоту. Но это мастер-класс, точнее незапланированный мастер-класс, потому что я попал на экскурсию в «санктум санкторум» палехских художников. А они не любят выставлять напоказ свою кухню. Тем более чему-то учить. У меня есть только несколько мгновений, чтобы окунуться в космос творчества. Для начала – обмакнув в краску кисточку. Я выбираю синий цвет и вывожу старательно волны. Тоненькие линии. Ужасно боюсь что-то испортить. Хотя, говорит Евгения, это не получится. Каждая линия уже нанесена белым. Я только «раскрываю рисунок в цвете». Точнее, начинаю это делать. И быстро возвращаю кисть мастерице…
– Для новичка этот этап сложный. А я люблю раскрывать в цвете, – признается Евгения.
Отойти от нее уже не могу. Жду новых красок. Знаю, что скоро черная краска засияет. И блеск ее станет густым. Густым, насколько это только возможно. Все просто – работу покроют лаком. И не одним, а несколькими слоями. Но до этого в кромешной тьме еще загорится россыпь золотых огоньков. Палех не Палех не только без черного фона, но и без золота. Сусального золота. Твореного золота.
…Интересно, космос такой же черный и густой? А золото в нем такое же яркое? Не знаю, почему вижу космос в работах палехских художников. Может потому, что раньше уже листал альбом «Сын России». Он о Гагарине, а под обложкой собраны истории о нем и тех, кто проложил дорожку к звездам, в красках Палеха. В альбоие, кстати, тоже есть тройка. И это, конечно, ракета. Образ ракеты. Есть в альбоме сюжет и вполне привычный для Палеха – с Жар-птицей. Она сама по себе символ этого древнего села-академии. Говорят, что когда-то опалила леса в этих местах своим крылом. И на странице в альбоме волшебное существо такое же, как в сказке. Только полет мысли приравнивает его к пламени, которое рвется из ракеты. А «крылья» уносят к звездам. Да, почти до самого полета первого человека в космос было трудно поверить, что оказаться среди небесных тел можно вот так – без магии и волшебства.
– А здесь сам Гагарин. В скафандре и… плаще. Большом ярком плаще, как у супергероя. И перчатки у него, как у героев Марвела, – перелистывает альбом Сергей. Он из Музея камня и планетария. По роду деятельности сразу и астроном, и палеонтолог, и химик, и эколог, и краевед. А еще толкиенист. Так что насочинить может всякого. В космических масштабах.
