Ангарск, Кремль, зал собраний. Май 7150 (1642).
К этому дню готовились давно, его продумывали, планировали, даже отодвигали, но он ожидаемо наступил. Ангарскому обществу, уже явственно ступившему на следующий этап развития, он был нужен для внутренней стабилизации. Сейчас, когда родоначальники ангарской государственности – выходцы из Российской Федерации – составляли меньшинство среди населения Ангарии, стало необходимо закрепить то, что для россиян было сводом неписаных правил и норм поведения, под которые подстраивались переселяемые на берега Ангары и Байкала люди, настало время привычки официально оформить в кодексы, законы. Попутно властной верхушкой ангарского социума было решено несколько важных внешнеполитических и экономических вопросов. Главное, правителя Ангарии объявляли царём, и не просто так, по решению кружка товарищей, а сходом всех представителей Ангаро-Амурской державы.
Перед этим днём в зале собраний было проведено общее собрание россиян, где присутствовало чуть более сотни людей из всех посёлков на Ангаре.
– Нам нужно нечто большее, чем княжество, если мы будем претендовать на лавры пресвитера Иоанна. Тут нужен комплекс мер, – говорил тогда Радек.
– Соответственно, нам нужен царь, на императора нам не потянуть. Княжество сделать унитарным, поделённым на воеводства, где должны управлять наши лучшие люди, – продолжал Смирнов.
– И никаких автономий в будущем! Опыт СССР в этом смысле печален, у нас все люди одинаковые! – жёстко добавил профессор.
– Верно! – указал пальцем на Радека Саляев. – Вот только где наши гешефты?
Соколов несколько удивлённо взглянул на улыбающегося татарина:
– А какие гешефты тебе нужны, Ринат?
– Я уже говорил, Вячеслав Андреевич! Хотя бы узаконить моё многожёнство.
– На него и так закрыли глаза! – воскликнул Смирнов. – Хотя я только за. Ясно же, что чем больше у нас будет потомства – тем лучше.
– Узаконить мы не можем, а закрыть глаза – легко. Ринат, давай так, как есть, и оставим? – предложил Соколов.
– С нашим дон Жуаном разобрались! – рассмеялся Радек. – Есть ещё человек, который реально меня волнует с точки зрения нашей общей безопасности.
– Матусевич? – тут же поднял глаза на профессора Вячеслав.
– Конечно! Хотя Сазонов отзывается о нём очень благожелательно, но у меня всё же есть сомнения в его лояльности.
– Конечно, для нас было бы проще всего прирезать его втихаря. Но! – Ринат остановил естественный ропот товарищей. – Мы не можем этого сделать по причинам ясным всем тут присутствующим. Вячеслав Андреевич не так давно предлагал определить Игоря на Приморское воеводство, типа подальше от нас. Так?
– В целом так, – кивнул Соколов, пытаясь понять, куда клонит Саляев.
– Так вот, – продолжил Ринат. – Я думаю, это в корне неверно. Так как там океан и возможности удрать на корабле какого-нибудь голландца у Игоря могут появиться, тем более он со своими людьми не расстаётся…
– Ближе к телу, Ринат! – потребовал Радек.
– Я настаиваю, что Матусевичу, как профессионалу, можно доверить и воеводство, но не Приморское, конечно, а земли на Сунгари, нашем самом опасном направлении. Там ему будет некогда что-либо затевать, но для его профиля – самое оно.
– Работа по специальности, – согласился Соколов, записывая что-то в свой гроссбух. – Всё верно, Ринат. Спасибо, но я не считаю Игоря опасным для нас человеком. Что у нас дальше, Василий?
– По гостям: собраны практически все князьки и старейшины ангарских тунгусов и бурят, забайкальских тоже. В Ангарск прибыли с Амура солоны, вместе с Иваном, князем Даурским. И конечно, все наши старосты, начальники цехов и воеводы. Кроме Сазонова, конечно. У него сейчас дел невпроворот, – доложил Новиков. – Готовится наступление на маньчжурских вассалов.
Кивнув Василию, полковник объявил, что готовы основные законы государства, и предоставил людям для ознакомления Конституцию – уголовный, земельный, семейный и трудовой кодексы, как он сказал. Позже они будут пополняться по мере появления прецедентов. Также было объявлено о начале строительства кафедрального храма Ангарии – Софийского собора.
– Кстати, а как отреагирует Михаил Фёдорович на нашу попытку узурпировать царский титул? – спросила вдруг Марина Бельская.
– Марина, – отвечал ей Радек, – тут в округе сейчас царей навалом, иной и ничего, кроме кибиток со стадами, не имеет, а поди же ты – царь! По крайней мере, ничего страшного в связи с этим не случится. Да и сам термин «царь» будет номинальным, так как сейчас он будет использоваться в основном для пропаганды наших новых подданных на Амуре.
– То есть мы хотим привести дауров, солонов и прочих, имея в планах верхний Амур, к общему знаменателю. А сделать это под единоначалием близкого к ним царя не так сложно. В нашей истории так и получилось, – поддержал профессора полковник Смирнов. – Все местные князьки, что прибыли сейчас в Ангарск, уже готовы признать Вячеслава хоть императором вселенной, если за нами будет стоять реальная сила, за чем дело не станет.
– Остаётся лишь от нас создавать эту силу, давать картину её присутствия. Сейчас на Амуре у нас уже четыре канонерские лодки с пушками новейшей конструкции, – взял слово Вячеслав. – На Амур отправлены наши воины, прошедшие отличную подготовку. Ангарские тунгусы не идут ни в какое сравнение с представителями амурских народов. Это небо и земля. Это уже наши люди, и они нам помогут. Сазонов и Матусевич имеют всё необходимое, чтобы убрать маньчжурских вассалов – сейчас это задача номер один. Вторая состоит в том, чтобы успеть перекрыть пути выхода маньчжуров на Амур.
