1. Глава 1. Бесовское отродие.
Своего отца я не помню. Только его большие и горячие руки, на которых я сидел. А больше ничего, ни лица, ни голоса, ни запаха. Так же почти не помню свою мать. Только её визгливый голос и то, что она называла меня бесовским отродьем. Помню, как ехали с ней на поезде. Мне было лет пять или шесть. Я очень хотел есть, но она давала мне утром булочку и вечером. И стакан горячего чая. Она меня постоянно обзывала и даже била. Я не мог понять за что? Ведь я её любил. Она же была моей мамой. Она привезла меня в далёкое сибирское село, где я впервые увидел свою бабушку. Увидев старуху, я испугался. Просил маму не оставлять меня страшной бабке, плакал, вцепившись ей в подол платья. Но она хлестанула меня по лицу ладонью и оттолкнула. Помню, как мне было очень страшно и плохо. Мама что-то кричала бабке, называла её бесовкой, меня бесовским отродьем, а папу чёртом. Бабка слушала мою маму, а потом выгнала её, сказав: «Сдохнешь в канаве, Марина». Я запомнил это очень хорошо. Потом старуха посмотрела на меня так, что я перестал плакать. Только стоял, глотал слезы и меня всего трясло. Она вдруг улыбнулась. Но улыбка её была зловещей.
- Смотри-ка, жив. Худой-то какой! Не кормила тебя эта стерва, что ли? А я думала мой род уже пресёкся. Ан нет. Вот только надолго ли? Не живут у нас в роду мужики. Девки только. Вот и твой папаша, сложил буйну головушку, совсем молодым. Ладно, что хоть тебя оставил. Может ты, мне девку подаришь? Хотя нет. Времени у меня мало осталось, только тебя до ума довести. Если проживёшь, конечно, до этого срока.
Вот так я и остался жить с бабушкой Оксаной. Её так звали. Бабкина изба была очень добротной, стояла на краю села. Село было большое. Даже школа была. Куда я пошел, когда мне исполнилось 7 лет. Я с самого детства был знаком с тяжёлым физическим трудом. Убирал стайку за козой, курами и поросятами. Таскал вёдрами воду, наполняя из колодца бочки. Рубил дрова. Вскапывал бабушкин огород. Много чего делал. В своём доме всегда есть работа. Тем более, старуха не давала мне бездельничать. Постоянно меня чем-нибудь загружала. В отличие от моей матери, баба Оксана меня не обзывала. Кормила меня хорошо. К восемнадцати годам я вытянулся в высокого юношу. Метр восемьдесят два. Постоянный физический труд, сделали мои руки грубыми, жилистыми, без единой капельки жира. У меня были узкие бедра и широкие плечи. Я мог разгибая, сломать подкову. Мои волосы были густыми и чёрными как крыло ворона. Такие же чёрные глаза. Один в один, как глаза бабушки Оксаны. «Это наше родовое отличие», говорила она посмеиваясь.
Нас в селе не любили. Даже ненавидели. Но при этом боялись. Бабушку считали ведьмой. Даже звали её бесовкой. А меня змеёнышем и бесовским отродьем. Со мной никто не дружил. В младших классах и постарше меня обзывали. Я сторонился их всех. Даже несколько раз избивали. Я дрался, но их всегда было больше, а я один. Я прибегал домой и плакал. Плакал больше от обиды, а не от боли. Боль я терпеть привык, так как бабка меня часто порола. Она говорила, что я должен уметь терпеть боль, так как её в моей жизни будет много.
- Не реви! – Выговаривала мне старуха. – Придёт время и они будут лизать носки твоих сапог.
Чем больше проходило времени, тем всё пристальнее бабка всматривалась в меня, качала головой, но ничего не говорила. И только когда мне исполнилось пятнадцать, она один раз не выдержала.
- Удивительно, Василий, но на твоём челе нет руны смерти. А она у всех мужчин нашего рода была. Поэтому они и не жили долго. И ещё, в тебе растёт наша родовая сила. И она очень огромная. Как бы не порвала тебя.
Бабушка Оксана с малолетства стала приучать меня разбираться в травах. Для чего и как применяется та или иная трава - корень, стебель или цветок. Или несколько трав. Когда их нужно собирать и как сушить. А когда трогать нельзя. У неё была толстая книга. В кожаной обложке. Очень старая. И написана она была не буквами, а странными символами.
- Это руны, мой малыш. Будем учиться читать их и понимать. Вот смотри две самые главные руны – руна жизни и руна смерти. Видишь, они одинаковы. Почти одинаковы. Так и должно быть, ибо они есть отражение друг друга. Они тесно связаны друг с дружкой. Так как являются двумя сторонами одной медали. Одного целого. Нет жизни без смерти, как и нет смерти без жизни. Вся разница в том, что у руны жизни хвостик смотрит вверх, а у руны смерти вниз. Ты должен это запомнить. Я думаю, что скоро ты сам станешь видеть эти руны на человеческом челе. Это как тавро. С самого рождения мы идём к своей смерти. Только у одних этот путь долог, а у других короток. Тот, чей путь подходит к концу, отмечен руной смерти. И не имеет значения старый он или молодой, здоровый он или нет. Я не знаю пока, способен ли ты будешь исправить руну жизни, на руну смерти на чьём-либо челе или наоборот. Такое умение в нашем роду получали не многие, а мужчины вообще никогда этим не владели. Но ты особый.
Когда я учился в восьмом классе, к нам пришла новенькая. Далеко не красавица. Но она была весёлой. И она единственная стала со мной общаться. Они переехали на постоянное место жительства, откуда-то из Средней Азии. У них тут родственники были. Проучилась она до десятого класса. Мы даже с ней целовались. А потом они уехали в Москву. Сначала она писала мне. Но потом письма стали приходить всё реже и реже. Пока через год, я уже учился в институте, письма перестали приходить. В это время уже начал развиваться у нас интернет. И я нашел её. И сначала даже не узнал. Она работала моделью. Скажи мне кто в школе, что Галина будет сначала просто моделью, а потом станет супермоделью, мирового уровня, я бы не поверил. Её печатали на глянцевых обложках известные журналы. Реклама с ней не сходила с телевизионных экранов и страниц интернета. У неё были бешеные гонорары и тысячи поклонников. К двадцати пяти, она успела побывать замужем, разойтись. В её жизни появлялся то один мужчина, то другой. Я очень внимательно отслеживал её в нете. Почему? Я даже сам не знаю. Но это будет потом.
