Снова будет сентябрь, сезон для змей…
Мы знаем наш час, он старше нас!
Б.Г.
Есть поговорка. На Воздвижение змеи сдвигаются. Такая древняя, что уже не понимают смысл этих слов, произносимых иногда старыми людьми. А нам довелось увидеть это собственными глазами.
Гостили мы однажды в глухой деревне. Туда четыре часа на машине. Последний час – мучительное переползанье с кочки на кочку по неезженому проселку.
Зато уж какой там лес! Настоящий. Нечто абсолютно несокрушимое в этих сумеречных стволах и ветвях, поросших лишайником-бородачом. Богатырь! Когда-нибудь такой придет на место нынешних городов. Проглотит – и не заметит. Возьмет свое.
Нам не хотелось в этот день собирать ни грибов, ни ягод. Хоть самый был им сезон. (Что до охоты, к слову, так и намерения такого не было. Охота в современном виде, то есть как спорт, есть грех. Не даром говорили в прежние времена: не хочешь есть – не стреляй.)
А позвала вдруг к себе валежина на краю небольшой полянки. Крепкая еще и уютная. Просто без движения сидеть, не думая ни о чем. Вдыхая это вечное чудо… Верилось, что все деревья вокруг связаны между собой под землей корнями во единое целое. Что общие у них соки. И будто мы во глубине некой живой стихии. Словно в подводном царстве…
Мы почему-то знали: сейчас в лесу кроме нас – ни единого человека. И позже подтвердилось: мы в этом не ошибались нисколько.
Лес постоянно неспешно что-то шептал самому себе. Что поначалу казалось тишиною – предстало, когда установилась тишина внутренняя, струящейся бесконечной вязью негромких сопрягающихся речей…
И вот тогда мы впервые услышали этот шорох.
Змея переползала поляну. Быстро, словно охотилась. Но не видать было ни лягушки, ни лесной мыши, за которыми бы она гналась. И поражал прямой уверенный путь змеи, будто бы она двигалась по какому-то незримому лучу…
Гадюка проползла от нас совсем близко, чуть не по сапогам. Особенно удивительного тут не было: сидели мы неподвижно. Да и… нас вообще как бы не было.
Тогда мы переглянулись. И только собирались что-то сказать друг другу, как вновь послышался шорох.
Теперь ползли уже две. Все по тому же «лучу», все так же уверенно и стремительно.
Гады не пытались заигрывать друг с другом, так что это не напоминало «змеиную свадьбу». Они прошли и затерялись в сумраке меж стволами. Но шорох не исчезал. Напротив, с каждым мгновением он усиливался.
Конец ознакомительного фрагмента.
