Тьма коварным маревом подбиралась из углов, дымкой клубилась по комнате, скрадывая солнечный свет за маленьким окошком. Слишком много теней! Они повсюду! Их витые бесплотные лапы тянулись к мальчику, съежившемуся на жесткой деревянной кровати. Его карие глаза округлились от ужаса, а губы побелели. Дрожащие ручонки сжимали потрепанного медведя, связанного из шерстяных ниток. Мальчишка искал защиты и спасения, но не было спасения от того, что выворачивало наизнанку его невинные желания, извращало и усиливало их во сто крат.
Мрак подступал, овивая его тело бурлящими мглистыми узами. Тени искали твердой руки, но находили лишь испуганного ребенка, молящего о пощаде. Он походил на загнанного волчонка, отчаянно соображавшего, в какую щель улизнуть. Но в этой бестелесной темнице не было щелей. Были лишь ужас и… смерть.
Неясное пламя свечи трепетало и разрасталось. Языки огня заплясали по столу и деревянным панелям на стенах. Они пожирали старую дощатую дверь, подбираясь к кровати, а клубы горького дыма смешивались с сумрачными тенями в одно неразделимое целое.
Мальчишка в ужасе вопил и звал на помощь, но обугленная дверь так и осталась безучастно закрыта. Они сбежали… снова… Сбежали и заперли его, только бы тьма, несущая муки неизвестности, не расползлась по дому и саду, только бы не вырвалась на улицы Даира и не затерялась в горах. Они отрезали себя от него. Толкнули в объятия сумрака. И с ним остался лишь безучастный медведь…
Стена теней росла и напирала на мальчишку. Они не боялись огня. Сумрак погасил языки пламени, укрыв их дымчатым саваном, и маленькая комнатка полнилась запахом гари и животного ужаса. Горло ребенка сдавило. Мгла и огонь выпили весь воздух из его тщедушной груди.
Мальчик захлебывался слезами и задыхался в собственном страхе. Худое личико давно опухло от слез. Он поднял глаза на врага, напавшего без предупреждения, и в отчаянии закричал. Тени дрогнули, но не потеряли форму. Они дышали, будто живые, и выжидали. Чего они ждали?! Его смерти?! Мальчишка был готов к ней! Он – чудовище, разрушающее свой дом! Существо, проклятое при рождении!
Мальчонка захрипел, схватившись за горло, когда одна из теней обвилась вокруг его тонкой шеи. Они приказывали замолчать. Он повиновался и…
Очнулся от чужого прикосновения. Чья-то прохладная рука нежно пригладила его мокрые от пота волосы, мимолетно коснулась щеки и легла на лоб. Это не мама! Ее ласки он не видел уже давно. С тех пор, как родилась Дания. Целых два года…
Мальчик испуганным котенком потянулся к нежной руке, не открывая глаз. Мягкие касания дарили ласковую прохладу, и даже беспощадный даирский зной стыдливо отступал перед ними.
– Амир, ты меня слышишь? – донесся до мальчишки бархатный женский голос, походивший в его воображении на мягкие переливы флейты.
Легкое дуновение ветерка, наполненного вечерней свежестью, ворвалось в окошко, позволив вдохнуть полной грудью. В воздухе все еще витал запах гари, напоминая мальчику, что случившееся не сон. Он вновь напугал семью и чуть не сжег дом, хотя всего-то мечтал о тенистой прохладе. Он так устал от изматывающего зноя…
Мальчишка приоткрыл слипшиеся от слез глаза и в тусклом свете свечи разглядел девушку, чье присутствие здесь, в его каморке, никак не могло быть правдой. Что привело известнейшую ведьму Даира в их старый дом, пропахший хлебом и дымом?
В дверях маячил отец. Его сведенные на переносице густые брови не сулили ничего хорошего ни мальчику, ни их гостье. Он был зол… И это слишком мягкое слово, чтобы описать ярость, застывшую на смуглом лице.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила ведьма все так же ласково.
Мальчонка несмело пожал плечами, восхищенно разглядывая ее алую шелковую тунику, красивейшее верхнее платье, расшитое узорами, россыпь драгоценных камней на поясе и бриллианты, сверкающие в копне волос цвета воронова крыла. Ведьма не покрывала голову, как подобало всем девушкам и женщинам Нарама. А ее добрые глаза цвета каштанового меда, нежно любимого его родителями, приковывали взгляд. И у мальчика возникло ощущение, что ведьма видит его насквозь, пролистывая, будто открытую книгу.
– Я облегчу твою участь, усмирю магию, но однажды она вырвется вновь. Как скоро это произойдет, мне неизвестно, но к тому времени ты должен набраться сил и храбрости, – произнесла ведьма, не поворачивая головы к хозяину дома.
– Разве ты не изгонишь эту дрянь из моего сына? – в голосе мужчины послышалось разочарование, приправленное яростью. – Рано или поздно он уничтожит мой дом! Да что там дом! Вся моя семья в опасности!
– Никому не под силу усмирить его мощь навечно, Иркен, – раздраженно закатив глаза, ответила ведьма и положила обе руки на голову мальчика. – В нем кипит магия, и она рыщет в поисках выхода. Амиру предстоит научиться жить в ладу со своей силой, контролировать желания и мысли. Это непросто, но он справится. Мальчик не так слаб, каким кажется.