– Ты когда-нибудь слышал эту историю?
– Я боюсь, мой милый друг, что это не просто история…
– Расскажи. Прошу!
Он закурил трубку и с какой-то тоской посмотрел на набегавшие нефритовые волны. Солнце вот-вот должно было растаять в далеком и недостижимом горизонте, скрывавшем множество великих тайн. Морская пена ласкала наши ноги, свисавшие с пирса. И казалось, будто время остановилось. Легкий бриз еле-еле скользил по волнам в свете уходившего властелина небес. Море постепенно приобретало золотисто-янтарный оттенок, будто Посейдон в один миг решил открыть людям главные сокровища одной из самых сильных стихий на Земле. С моим собеседником я познакомился недавно, однако создавалось ощущение, что знаю его всю свою жизнь. Будто я прожил все эти годы именно для того, чтобы встретиться с ним. Он- бывалый матрос без прошлого и будущего, для которого наше случайное знакомство было лишь забавой. Анекдотом, который он, возможно, потом расскажет своим друзьям в пабе за бутылкой рома после долгого путешествия. Однако эти дурацкие мысли выветрились из моей головы сразу же, когда он посмотрел на меня своими бездонными тёмно-синими глазами. Морщин на его лице почти не было. Он снова закурил трубку, отвернувшись от меня, одновременно погладив медальон на груди. В нем чувствовалась одновременно и тоска, и желание сорваться с места и улететь далеко-далеко. Слишком часто он всматривался в небо и далекий, ускользающий от смертных целыми тысячелетиями, призрачный горизонт.
– Парень, эту историю знает всего несколько человек. Точнее, знали… Они все мертвы. Кроме меня. Море прибрало, не иначе… А быть может, и то, что скрыто в глубине.
Он закашлялся. Похоже, годы отразились только на его полностью прокуренных лёгких.
– Скорее всего, мой милый друг, не «что», а «кто».
– То есть как «кто»? Чудовища?
– Хуже.
– Но кто тогда?
Он зачерпнул немного пены, наклонившись к воде, а затем почти шёпотом спросил:
– Ты знаешь, что это такое?
– Морская пена.
– Дурень!
– Грязная пена. С водорослями.
– Эх!
Морской волк махнул рукой.
– Современное поколение: ни отваги, ни ума…
После долгого молчания, докурив трубку, он взглянул на меня ещё раз и продолжил рассказ странным голосом, эхом отзывавшимся в каждой клетке моего тела.
– Чудовища… Сцилла, Харибда – пережиток прошлого, которое, разумеется, умный человек трогать не станет. Но эти бескрайние воды хранят ещё более опасное. Эти прекрасные твари живут триста лет, а после смерти превращаются в морскую пену. Ту самую, которую ты сейчас держишь в руке. Раньше я в них не верил.
– Русалки… Вы их видели?!
– Да, видел, но не жалею об этом. Ибо все что я знал, во что верил, чем жил- все это скоро станет пережитком прошлого, которое должно умереть… Я расскажу тебе эту историю. Ты бравый парень, молодой правда еще…
Помнится, наш корабль попал в шторм. Мы сбились с курса. Двое из моей команды исчезли. Но это было только началом.
На другой день шторма как ни бывало. Солнце, ветер, мы шли полным ходом. Прошли буквально сквозь кладбище кораблей. Воистину забытое Богом место. Туман, ничего не видно. До сих пор мороз по коже… Потом мы вышли в открытое море и вдали от этого места увидели человека за бортом.
– Человек за бортом! Поднять его!
На корабле возобновилась привычная суета. На воду спустили шлюпку. Но, когда она подплыла к доске, на которой раньше лежало бездыханное тело человека, теперь там ничего не было. Внезапно шлюпка перевернулась на наших глазах, а моряки, наши бравые товарищи отправились на дно. Они сопротивлялись, но что-то тянуло их в пучину. Мы даже помочь не успели.
– Срочно меняем курс! Прочь от этого гиблого места!
Но было поздно. Всё замерли в оцепенении. На корме корабля сидело создание – невообразимо прекрасное, с огромным хвостом, чешуя на котором переливалась всеми цветами радуги. Я как-то слышал, что морских красавиц встречал Колумб, Синбад… Пираты слагали о них истории. Но никогда не мог себе представить, что повстречаю их. Воистину, судьба сама тебя найдет: придет, когда не ждешь, испепелит все, что раньше казалось правдой.
Она смотрела на всех огромными сапфировыми глазами. Но в них читалась лишь холодность, беспристрастность, верность цели и долгу… Она кого-то явно искала. И этот кто-то потом погиб. Помнится, Сэм наставил на неё револьвер, уже хотел выстрелить, но я тихо взял его оружие, швырнул в сторону. Её взгляд был направлен и на меня. Какая-то невыносимая боль, пустота кипела в её очах. Они как морская бездна: загадочные и бесчувственные, но манят к себе, как ничто другое на свете.
Моряк замолчал.
– Ну а дальше, дальше-то что было?
– А ничего. Она исчезла. А после мы нашли своего капитана мёртвым с передавленной шеей. Кровью на столе было написано: «Убийца».
– Ужас какой…
– Она поступила справедливо.
– Как?! Это она убила?
– Да. Я узнал об этом позже…
– Что стоим, други? Капитан мёртв, надо самим выбираться отсюда.
Весь свой страх мы направили на действия, вывели корабль на верный курс. Но внезапно на нас обрушилось нечто мощное, непобедимое, нерушимое. Оно, подобно демону, взялось из ниоткуда. Вода поднималась сама, шипела, кипела, гналась за нашим кораблём, пока не остались одни щепки. Матросы хватались за канаты, но падали в клокотавшую бездну, которая водоворотом захватывала их всех. Погибла вся команда. Я не помнил ничего, кроме сковывающей глубины и света наверху. Ни вздохнуть, ни пошевелиться, а внутри тела всё разрывается от жажды воздуха. Меня поглотила смерть, которая с лёгкостью бабочки порхнула на глубину, чтобы забрать мою душу навсегда. Я чувствовал её холодные руки, меня куда-то тянули, и я уже не имел сил, чтобы сопротивляться. Я очнулся на суше. Была ночь. Луна огромным диском льда висела на синем небосклоне, наполненного звёздами. Дул лёгкий бриз, а волны с привычным мягким шелестом разговаривали с сушей. Я открыл глаза. Тело не болело. Однако мне казалось, что во время бури у меня была сломана каждая кость. Море освещалось лунной дорожкой, в которой еле-еле виднелся чей-то силуэт. Я в страхе отпрянул от набегающих волн. Но любопытство не давало мне дальше двинуться с места. Внезапно я увидел её. Она медленно выходила из моря, не сводя с меня своих сапфировых, но сейчас казалось, бездонных чёрных глаз. Шелест волн будто притих, и она заговорила со мной мурлыкающим грудным голосом:
