Читать онлайн полностью бесплатно Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №11/2020

В 1925 году, ранней осенью, будущий основатель и главред «Юности» Валентин Катаев с Сергеем Есениным и недавно приехавшим в Москву Эдуардом Багрицким оказались напротив еще не снесенного нежно-сиреневого Страстного монастыря, возле памятника Пушкину, еще стоявшего в начале Тверского бульвара, и уселись на бронзовые цепи.

Катаев похвастал умением Багрицкого за пять минут выдать классический сонет на любую тему. Есенин предложил тему «Пушкин». Случилось состязание. Есенин написал такое стихотворение, перепутав фамилию Эдуарда:

Есенину оставалось несколько месяцев…

Литература его, как и пушкинская, неотделима от заданности судьбы и роковой развязки.

Ему сто двадцать пять, Сергею Александровичу, а ушел он в тридцать, и весь он – непостижимая стихия.

В нем сочеталось слишком много, казалось бы, противоречивого – тихость и буря, ласковость и ярость, грустные проводы Руси уходящей и жажда нови, тяга к братству и обостренное одиночество.

Словно бы вобрал в себя и выразил самые разные черты русского характера.

Можно было бы попытаться разобрать жизнь и творчество поэта по периодам и порассуждать о его развитии.

Первые шаги в литературе парня из рязанского села Константиново, обожествление мира вокруг избы, обретение голоса…

Можно даже предположить, что тезис прозрачной крестьянской лирики, сложенный с антитезисом вычурного имажинизма, дал затем удивительный синтез – сплав простоты и яркости.

А можно увидеть, как хаос самоистребления в последние годы все страшнее клубился в его стихах.

И все же мне видится один человек, страстный, ищущий правду, растворенный в природе.

Есенин – это не только березы и покосы, и не только кабацкая горестная лихость среди осколков разбитой любви, и не только гимн бушующей стихии… Всё это отдельные самостоятельные поэтические миры, которые он вместил в свою грудную клетку. И все неотделимо от огромной земли с названьем кратким «Русь».

О Есенине написаны очень разные книги, но, повторяя эпизоды его жизни и обращаясь к одним и тем же произведениям, они находятся в полемике между собой. Авторы расставляют разные акценты. Почему так? Наверное, потому, что Есенин бескраен и бездонен, не вычерпать.

«Я молюсь на алы зори…» – писал он и как будто одухотворял природу своим соучастием в ее таинствах. Один из его современников вспоминал, как Сергей упоенно выстраивал цепочку родственных слов, венчавшихся собственной фамилией: «Осень – ясень – весень – Есенин!» Мне кажется, его стихи – это явления природы. В детстве он поэтично боялся, что лошадь вылакает луну из воды. Но такая заботливая нежность переносилась и на животных, на зверье, которое, как братьев наших меньших, никогда не бил по голове. Недаром огромную известность ему принесла пронзительная «Песнь о собаке».

Но Есенин – это и трагедия саморастраты, та боль, что так жутко выразилась в одном из его поздних стихотворений:

И конечно же, расцвет этой боли в великой поэме «Черный человек».

Отдельный разговор о Есенине и Боге. Он сказал о себе сам: «Я ведь Божья дудка…» У Есенина библейские образы, стихи о Христе, но и богоборчество, вернее, жертвенный порыв к Новейшему Завету – стремление обрести новое небо и новую землю, где все будет по-настоящему, без лжи и муки. Отсюда и его поэма «Инония», чаянье, что наконец-то все сотворится по-иному, ощущение единства с разбойниками, блудницами, простыми душами и гонимыми прежде верующими – от старообрядцев до небольших истовых групп… Их привлекал на свою сторону и Пугачев, еще один есенинский герой. Запись сохранилась, найдите в интернете, послушайте монолог из одноименной поэмы, читает автор – грозно и мощно, настоящий мужик:

Есенин ощущал в дерзком переустройстве страны – продолжение истории и даже пробуждение древней вечевой воли.

Небо превращалось в гулкий колокол.

Одновременно о революции и уплывающей любви одна из, по-моему, вершин его поэзии – «Анна Снегина», была и «Страна негодяев», где вместе с упованием на справедливость показана катастрофа святынь и традиций, униженность захваченных смутой.

А еще он поездил по Западу и все показавшееся ему меркантильным, пустым, враждебным жизни осыпал тоскливыми проклятьями в письмах и очерке «Железный Миргород». Торжество денег, расчета и цинизма – этого Есенин опасался и в России и очень ей не желал.

Никакого колониализма, только самобытность, только поэтический полет народа.