…People are strange when you're a stranger Faces look ugly when you're alone…
Телефонный звонок бил в голову пулеметными очередями. Не открывая глаз, Джереми Монготройд нашарил проклятый аппарат и сбросил номер. Телефон тут же завопил снова.
– Что случилось, приятель?
Из-за груды подушек показалась недовольная женская физиономия. Пышная брюнетка с татуировкой на шее выглядела вполне аппетитно. Вот только имени её Джереми абсолютно не помнил и вспоминать не хотел. Он сделал значительное лицо и поднес трубку к уху:
– Да, мама!
– Немедленно приезжай, Джей! – в голосе миссис Монготройд чувствовался неподдельный страх.
– Джереми, мама. Дже-ре-ми. Восемь утра. И ты знаешь, что я работаю. Очень сложное дело. Тайна киноактрисы, – Джереми зажмурился от приступа острой боли. Яду мне! Или хотя бы джина. С ледяным тоником, в тонком бокале, покрытом испариной…
– Бабушка в госпитале. Ей так плохо, Джей! Вчера вызвали амбуланс в Лейк-Парк, и потом позвонили нам с Бобби.
– Что с ней, ма? Сердце? Почки? – Джереми знал, что Ба так легко не сдается, но в девяносто четыре трудно сохранять здоровье.
– Джей, дорогой, знаешь…
Пауза затянулась. Что-то кольнуло в груди. Неужели?!
– Она умерла?
– У неё галлюцинации, бред и галлюцинации! Приезжай скорее, умоляю тебя, я в отчаянии.
Только этого не хватало.
– Через два часа буду. Где она?
– В Виста Медикал Центре, в неврологии. И ещё, милый, – голос матери стал сладко-приторным.
– Сколько? – Джереми хорошо знал свою маму.
– Полторы тысячи. Спасибо, сынок, ты так нас любишь. Я буду ждать тебя дома, с обедом. Суп из бамии, морковные котлетки и витаминное…
Джереми беззвучно выругался и нажал кнопку. Брюнетка потянулась, показав большие мятые груди, сунула руку под одеяло:
– У нас ещё час, приятель! Побалуемся?
Прикосновение её настойчивых пальцев к животу было неприятным, и пахло от женщины кислым потом. Из вежливости Джереми потеребил смуглый сосок брюнетки, шлепнул её по боку и поцеловал в щеку.
– Ты прелесть, милая. Я бы остался, но мать просила срочно приехать. Я позвоню.
Слегка пожав плечами, женщина отвернулась:
– Вытри за собой в ванной.
Контрастный душ – лучшее средство от похмелья и короткого сна. Безопасная бритва и крем у незнакомки нашлись, зубную щетку он с вечера оставил на полочке. Сполоснув щеки, Джереми глянул в зеркало – неплох для своих тридцати семи. Широкие плечи, сильные мышцы, виден лишний жирок, но немного, совсем немного. В школе он комплексовал из-за роста, но с годами убедился, что долговязые парни проигрывают при перестрелке – в них проще попасть. Гладкие щеки с ямочками, крупный улыбчивый рот, дорогие белые зубы, пушистые, как у девчонки ресницы и пышные кудри до плеч работали на образ добродушного симпатяги. Выдавали мистера Монготройда только глаза – желто-зеленые, с хищным прищуром стрелка. Джереми не был злым человеком, но умел хорошо считать, внимательно смотреть по сторонам, делать выводы и попадать в цель. За это ему и платили – достаточно, чтобы жить так, как ему хотелось.
Он вышел из ванной, быстро оделся, отказался от кофе, но попросил воды – растворить алка-зельцер. Два варианта – брать такси до Вакигана или заехать за ноутом и пересесть в свою машину. Серый, мощный, похожий на акулу понтиак «Firebird» прикрывал спину вернее любых напарников и создавал ощущение дома лучше, чем безликая типовая квартирка. Быстрая езда была одной из слабостей мистера Монготройда.
Женщина, завернувшись в халат, вышла его проводить. Прощальный поцелуй пах зубной пастой «Дэнгем» – самой модной в этом сезоне. Завтрак ждал Монготройда в «Мели» – уютном кафе с упоительно вкусной яичницей. Оттуда за десять минут такси подбросило его до Октон-стрит. Джереми быстро проверил почту, проглядел сообщения от агентов, отчаянное письмо клиентки, когда-то успешной брокерши, ныне – записной наркоманки. Терпит… Он сменил рубашку, ещё одну вместе с бельём и бритвой уложил в «дипломат». Ровно в девять заиграл телефон. Пунктуальный Сантана доложил, что никаких документов о родственной связи уважаемой клиентки и Мэрилин Монро не обнаружено, максимум, что можно ей предложить – подлинную справку от 1928 года о пожаре в Лос-Анджелесском архиве. Пятьсот баксов.
– Шестьсот! – хмыкнул Джереми. – Спасибо Эд! У меня тут кое-какие проблемы у предков, меня может не быть до завтра. Если что – шли всех в офис и звони мне.
Громкое название «офис» носила комнатушка на восьмом этаже, разделенная перегородкой надвое. В одной половине секретарша Франсина сочиняла роман, в свободное от размышлений время отвечая на звонки и подавая чай с печеньем особо важным клиентам. В другой – за старинным столом времен Великой Депрессии – возвышался он сам. Частный детектив Монготройд. В рамках на стенке: диплом, благодарности от полиции Чикаго и церкви «Новые облака» – самым крупным успехом Джереми была поимка их пастора, сбежавшего вместе с казной общины. Монготройд гордился своей конторой. Десять лет назад они с Сантаной служили вместе в чикагской полиции, он был молодым офицером, а Эд – старым служакой. Семь лет назад Джереми надоело брить голову и подчиняться приказам, а у Эда случились неприятности из-за тяжких телесных у педофила, отловленного им в школе. С тех пор они работали в паре. И неплохо работали, черт побери! Монготройд положил в «дипломат» ноутбук, плоскую фляжку с виски, выложил и убрал в сейф «беретту». Немного подумав, повесил на руку серый плащ и тщательно закрыл за собой дверь квартиры.
