Ночник освещал спальню.
– Ну почему бы нам не спать на разных кроватях? Мне это очень нужно. Пожалуйста, я не могу так. Мы будем заниматься любовью, смотреть документалки, но только я хочу спать… пожалуйста, давай на разных кроватях.
– Ты опять – произнес он, по-детски, обидчивым голосом, и высунув из-под одеяла руку, ласково помял ее щечку – почему ты не веришь мне, Жопочка? Ты же знаешь, что мне, все это не важно.
– Такого не может быть – она лежала на боку, подложив на подушку, под голову, сомкнутые ладошки, и томными глазами блуждала по его лицо – Ты же сам говорил, что брезгливый…
– Я говорил, что брезглив ко всем, кроме тебя – перебил он, теперь, чуть сердито – как ты можешь думать вообще… а знаешь, мне кажется, ты просто не хочешь спать со мной на одной кровати, вот и все.
– Ты чего, такое говоришь? – ее глаза расширились.
– А вот то и говорю. Я только об этом и думаю.
– Да я бы все отдала, чтобы избавиться от этой заразы, и спать рядом с тобой – она, едва не заплакала.
– Так – спи. Не нужно не от чего избавляться. Я же говорю, мне это не-важ-но.
– Ты просто с этим не сталкивался – не поддавалась она – это очень неприятно и мерзко, поверь, даже мне.
– Как же я хочу, поскорее с этим столкнуться, если б ты знала. Хочу, чтобы ты наконец поняла: мне это не-важ-но. Все в порядке, Жопочка – последние слова он произнес мягко, полушепотом.
– Ты просто не хочешь меня расстраивать, понятно все – обидчиво нахмурив брови, она легла на спину, и уставилась в потолок.
– Эй, ты чего? – приобняв ногой, хрупкую как стебелек, талию, он прильнул своей щетиной к ее миниатюрному плечу. Одну руку он просовывал под ее тело, пока не уперся в теплую подмышку, другой откинул одеяло, и принялся бережно поглаживать худенький животик.
– Моя вкуснятинка – нежно прошептал он, глядя на забавный, степенно-торчащий из хиленькой полусферы, сосочек, затем, медленно облизнул – м-м-м, вкуснятинка.
Он знал, что рано или поздно она улыбнется, так как подобные, уменьшительно-ласкательные суффиксы, ее «капец как» раздражали.
– Моя вскуснятинка, м-м-м, вскуснятинка – повторял он снова и снова, облизывая как эскимо, ее превосходительную грудь, которую, она когда-то давно, очень стеснялась из-за небольшого размера. Он сосал ее, и повторял «моя вскуснятинка», исподволь, наблюдая за реакцией, своей возлюбленной.
– Да хватит, блин – животик затрясся. Она не выдержала, и рассмеялась с открытым ртом.
Не теряя времени, он вцепился губами в щербатые, верхние зубки, и причмокивая, принялся посасывать их:
– Господи, как же это вкусно!
Когда они насытились друг другом в затяжном поцелуе, он вспомнил о первой их встречи.
– Тогда, перед тем как улыбнуться, ты прикрывала свой ротик ладошкой, помнишь? – он почему-то решил после этого вопроса дунуть ей в шею. Она засмеялась. – Комплектовала моя Жопочка – добавил по-детски наиграно, щекоча носом у нее за ушком.
– Да, комплектовала – деловито, согласилась она, морща от щекотки свой маленький, с кончиком в форме сердечка, или как он говорил: «жопочки», носик.
– А теперь все в порядке, вот видишь. Ты знаешь, как я люблю твои сладкие зубки с этой миленькой щербинкой, и больше не препятствуешь мне. Моя Жопочка! – большими пальцами рук, он чуть приподнял ее верхнюю губу, и осыпал поцелуями щербинку.
– Теперь знаю – он слегка отдернулся, когда она произнесла это.
– Ну вот. Почему, тогда на разных кроватях? – и снова он за старое.
