Леша расплатился с водителем и захлопнул дверцу темно-синей «копейки».
– Спасибо, шеф! – крикнул он напоследок и махнул на прощанье рукой. Сквозь запотевшее стекло он увидел, как водитель кивнул ему в ответ. Леше нравилось быть вежливым, особенно когда к этому располагало превосходное настроение.
Завтра он снова увидит Ритку, и она, ласково погладив его по голове, еще раз прошепчет свое долгожданное «люблю».
Продолжая пребывать в романтическо-лирическом расположении духа, Леша Ильин, не торопясь, размеренным шагом направлялся в сторону родного дома, все больше отдаляясь от автобусной остановки, вблизи которой его высадил ночной калымщик на «Жигулях».
«Ну и колымага!» – усмехнулся он с некоторым опозданием. По всему было видно, что тачка была старше самого Леши лет на пять-семь.
С тех пор как дела сестры пошли в гору, он отвык ездить на таких машинах. Все больше приходилось кататься на иномарках. Но снобом Лешка так и не стал. Не тот характер.
Риткин день рождения затянулся, и вечеринка перевалила за полночь. Вот и пришлось добираться на частнике, не мог Леша Ильин позволить себе сесть за руль, будучи подшофе. Не укладывалось такое в его «правильное» сознание!
Под ногами шуршали прелые опавшие листья, то и дело прилипавшие к новым ботинкам. В воздухе пахло осенью – дымом костров и чем-то еще, неуловимым, но волнующим. Жизнь казалась настолько прекрасной в его восемнадцать лет, что даже кололо сердце! Он мысленно немного корил себя за сентиментальность, что, впрочем, совсем не мешало ему чувствовать себя самым счастливым человеком на свете.
На темной и пустынной улице Леша оказался в полнейшем одиночестве. Тарасов замер, погрузившись в спокойный сон. Ни единой души вокруг, ни одного автомобиля! Темень непроглядная – хоть глаз выколи! Только у ларька на остановке горел неяркий фонарь, его свет едва достигал арки, которую Леша почти миновал, когда его внимание привлекло отдаленное урчание автомобиля. Он удивился:
«Неужели еще кому-то не спится в такое время?»
Впереди Леша заметил одинокую женскую фигурку в ярко-красном пальто, ее осветили фары стремительно приближающегося «Опеля». Женщина как раз переходила дорогу, когда машина темной молниеносной тенью пронеслась в ее сторону. Леша окаменел, он ни минуты не сомневался, что водитель умышленно старается ее сбить. Леша понимал, что ему немедленно надо убираться отсюда подобру-поздорову, но ноги словно намертво приросли к асфальту, он просто не мог двинуться с места.
Женщина заметалась на проезжей части, но не успела даже вскрикнуть, как ее сбил мчавшийся на сумасшедшей скорости «Опель». Машина резко затормозила, затем отъехала назад и снова устремилась вперед. Леша с ужасом наблюдал, как «Опель» намеренно переехал лежащее на дороге тело. Он застонал и сделал несколько шагов в сторону одинокой миниатюрной березки, примостившейся у самой обочины, пытаясь укрыться в ее редкой золотистой листве, пока еще пощаженной осенним ветром. Действие это было бесполезное, о чем Леша и сам догадывался, но единственное, на которое он в данный момент оказался способен. Ветви царапали ему щеки, чего он, впрочем, даже не замечал, до того был поглощен тем, что происходило на дороге. Чего-чего, а умышленного убийства ему в своей жизни видеть не приходилось, так же как, впрочем, и неумышленного!
А трагические события на проезжей части продолжали развиваться, чему Леша, вопреки своей воле, и оказался свидетелем.
Автомобиль снова затормозил, дверца импортной «тачки» приоткрылась, и драйвер-убийца выбрался на свет божий, отчего Леше Ильину стало жутко. Он любил периодически просматривать видеокассеты с фильмами ужасов, но и представить не мог, что встретится с кошмаром в реальной жизни. Темная фигура водителя на фоне безлюдного пейзажа действительно выглядела зловеще. Что-то в ее очертаниях показалось Леше знакомым. Он закусил губу, чтобы не закричать. Прищуренными глазами, чтобы отчетливее видеть, Леша пристально вглядывался в чудовище, освещенное неярким светом полной луны, но лица пока разглядеть не мог.
Человек склонился над жертвой, очевидно, пытаясь убедиться, что женщина мертва. Он обыскал карманы ее пальто, затем выпрямился, поднял голову и осмотрелся по сторонам. Леша замер, стараясь не привлекать к себе внимания. Убийца отвернулся, Леша вздохнул спокойнее. Темно-вишневый «Опель» – теперь он смог его рассмотреть – тоже показался ему знакомым. Но парализованный страхом мозг пока еще не торопился сложить отдельные фрагменты мозаики в одну осмысленную и четкую картину.
Рядом с женщиной валялась большая кожаная сумка шоколадно-коричневого цвета, какими обычно торгуют на рыночных лотках, но не в дорогих элитных бутиках. Убийца, схватив ее, вытряхнул содержимое на асфальт. Он чертыхнулся и с досады швырнул сумку в машину, видимо, не обнаружив того, ради чего проделал всю эту нелегкую «работу». Затем водитель смертоносного «Опеля» опустился на корточки и судорожно начал собирать то, что по глупости разбросал на земле. Он заметно спешил, и Леша с надеждой подумал, что, возможно, отделается легким испугом. Он совсем протрезвел, в голове не осталось и намека на опьянение. Однако вестибулярный аппарат его все-таки подвел. Леша случайно задел рукой за хрупкую ветку, которая обломилась с предательским хрустом. Он замер, не смея перевести дыхание, а человек, только что хладнокровно отправивший в мир иной женщину в кашемировом пальто с нелепой неженской сумкой, поднялся во весь рост и окинул Алешу холодным зловещим взглядом. Вернее, Ильин мог только догадываться, что взгляд этот был холодным и зловещим, так как убийца все еще находился на приличном от него расстоянии, которое вдруг стало пугающе сокращаться. И Леша ничего не мог с этим поделать, так как чувствовал себя загипнотизированным и остолбеневшим. Убийца подошел вплотную к березе, за которой пытался укрыться растерявшийся Леша. Парень попятился и едва не побежал, но, поскользнувшись, вытянулся на прелой листве, потеряв координацию.
