В большое окно просторной «сталинской» квартиры с высокими потолками ворвались ослепляющие, режущие глаза лучи солнечного света. Своим ярким сиянием лучи озарили старые кресла и продавленный диванчик в огромной комнате, неожиданно высветив клубы пыли, вьющейся в воздухе серебряными снежинками.
Марина с огорчением отметила, что яркий свет совершенно некстати выявил невесомые и невидимые пылинки. Ведь они были совершенно незаметными вчера, когда она вылизывала квартиру до блеска. Сегодня пыль вносила в безмятежно приподнятое настроение нотки смутного беспокойства и тревоги.
Тревога объяснялась просто – через полчаса в гости должен заглянуть красавчик Артур с восхитительными черными глазами и такими же черными правильно очерченными бровями, выделяющими его огромные сияющие глаза на смуглом загорелом лице.
Артур как будто сошел с картинки модного мужского журнала, широкоплечий и стройный, как статуя Давида, греческого бога Аполлона, или как симбиоз Алена Делона и Тома Круза в молодости.
Но главным в Артуре было не это – его широкие плечи означали для Марины то, чего ей так не хватало, – защиту и опору.
Она бы никогда не обратила на него внимания – мало ли кругом гламурных красавчиков, влюбленных в собственную картинную внешность, но оказалось, что, кроме неземной красоты, у Артура масса других неоспоримых достоинств.
Он больше молчал, чем говорил, любил внимательно слушать, и в целом, относился к Марине ласково и нежно, любил ее со всеми тараканами и приложением в виде брата-тюремщика.
Он часто напоминал ей отца, так же нежно и внимательно выслушивающего часами все ее детские глупости. Папа всегда слушал, улыбался доброй улыбкой и обнимал ее своими огромными мускулистыми и сильными руками.
С Артуром они встретились дождливым вечером в старом московском скверике рядом с домом Марины, когда она, выйдя в магазин за хлебом, присела на скамейку и задумалась о своей беспросветной жизни. Как это часто случалось, слезы потекли у нее по щекам в такт льющимся струйкам моросящего грибного весеннего дождика, сливаясь с прозрачными ручьями. Дождь давал Марине возможность скрыть от окружающих свои печали и беды.
Но один из безликой массы спешащих по своим делам и вечно занятых прохожих не поверил дождю – он тихо присел рядом с ней на скамейку, поздоровался, и долго ждал, когда она придет в себя и сможет, наконец, ответить на его приветствие. Ожидание было долгим – Марина боялась незнакомых людей, а еще больше она боялась незнакомых красивых мужчин.
Но красавчик дождался – Марина робко улыбнулась и спросила, как зовут незнакомца.
С того самого момента первой встречи Марина доверяла Артуру абсолютно и безусловно, и считала его любовью всей своей жизни.
По ее глубокому убеждению, все люди делились всего на два типа – люди и нелюди.
Ее брат Миша относился к нелюдям, Артура же она сразу определила в лагерь под названием «люди».
Их встреча казалась ей судьбоносной – Артур появился именно тогда, когда ей было совсем плохо, она чувствовала себя несчастной, одинокой и всеми брошенной.
Братец Миша непременно сказал бы по этому поводу: «подобрал в грязи несчастную сиротинушку», и это было бы одним из самых безобидных его высказываний.
Сегодня у них была пара часов свободного времени – братца Мишу вызвали в Кремль, советоваться по важным вопросам. В стране было неспокойно, назревал очередной бунт, а смутьяны, безусловно, за деньги нанятые врагами нашего государства, грозились пройти маршем по всей стране, от дальневосточной до самой западной границы.
Всем было известно, что правители иногда обращаются за помощью не только к финансовым аналитикам, политологам и акулам пера, формирующим общественное мнение. Не брезгуют они и советниками Высших сил – бабкой Вангой, астрологом Павлом Глобой или прорицательницей Джуной.
А Миша, родившийся, как казалось Марине, в результате нелепой ошибки природы и сбоя астрономических вселенских часов, обладал экстрасенсорными способностями высшего порядка. По этой причине его иногда вызывали в Кремль – советоваться по важным вопросам. Чаще всего это случалось, когда возникала угроза безопасности государства, и оракул Миша помогал найти пути решения возникшей проблемы. Миша никогда не ошибался, любое значимое событие он предсказывал за неделю до того, как оно происходило.
Чисто Мессинг, в былые времена в обстановке строгой секретности дававший советы самому Сталину. Марина не верила в переселение душ, но если все же допустить существование души, этой хрупкой и непонятной субстанции, то душа Мессинга не нашла бы себе более надежного убежища, чем тельце уродца Миши.
Когда за Мишей приезжал черный лимузин и двое в штатском заходили в квартиру, он, горделиво подняв вверх ненавистный Марине подбородок и сразу становясь недосягаемым для простых смертных, напыщенно произносил:
– Дело государственной важности.
Конечно, она пробовала расспрашивать Мишу об этих вояжах, но он угрюмо отмалчивался, однажды буркнув:
– Не бабское это дело, в мужские вопросы влезать.
Марину братец никогда не считал за человека, с упоительным пренебрежением цедя сквозь зубы:
