Это была сильная и выносливая собака, характер которой формирует улица. Каждый день, встречаясь с новыми людьми и опасностями, которые так щедро дарит свобода, она извлекала урок. Память у неё была хорошая, так что абсолютно все уроки были выучены. Так, например, она знала, как переменчивы могут быть люди. Вообще, людей она очень уважала. Ведь люди умные, у них есть возможность делать то, что захотят. У них есть тёплый дом, они общаются и заботятся друг о друге. И о собаках. Но так получалось, что одного единственного и преданного хозяина у неё не было. Вот и сейчас она жила на свободе.
В её собачьей жизни были люди. В принципе, все они были похожи друг на друга. Сначала они любили собаку и не представляли своей жизни без неё. Ведь их жизнь менялась кардинально. С приходом Собаки, уходило Одиночество. Одиночество – это очень неприятный сосед. Этот сосед приходит не один, да ещё приводит с собой Пустоту. Вместе они заполняют все комнаты и углы, все столы и стулья, закрывают окна, оставляя человеку только пустую кровать. Они не пускают в дом солнца – и поэтому кровать всегда холодная.
Собака же, как только появляется в жизни человека, выгоняет одиночество, пустоту, впускает солнце. И наполняет собой весь человеческий мир. С ней человек ощущает себя счастливым, нужным, любимым. Он настолько рад этим переменам, произошедшим в его жизни, что просто не может поверить в то, как он жил раньше без собаки.
Каждый человек смотрел в её ясные и глубокие глаза и чувствовал, что именно эта собака знает всё об этом сложном и изменчивом мире. Она дарила им спокойствие и уверенность. Рядом с собакой было легко и приятно, весело и беззаботно. Она была настоящим другом, проводником, собеседником. Верная и преданная, собака всё же не могла принадлежать человеку полностью: с ней всегда оставалась свобода. Свобода для того, чтобы думать, мечтать. Для того, чтобы быть собой. Она могла сидеть в отдалении и смотреть туда, куда не способен проникнуть взгляд человека. Она знала гораздо больше, чем человек, но не могла с ним этим поделиться. Человек не мог понять её.
