«Вы можете описать, что вы видели?»
«Нет, не могу. Это же было во сне! Я увидела что-то яркое…»
«Что?»
«Какой-то сноп света. Или раскаленный луч. Он летел на меня сверху, с неба. И когда приблизился…»
«Что? Продолжайте».
«Это было похоже на печать. Маленькую раскаленную печать. Она летела на меня из космоса. Быстро, как пуля. Мне стало страшно. Я хотела проснуться, выскочить из этого сна, но… Что-то держало меня. И тогда…»
«Что? Говорите».
«Это было ужасно! Я кричала. Я знаю, что я кричала. Я помню это».
«Значит, вы проснулись?»
«Нет. Если бы я проснулась, я бы умерла от страха. Наверно, я кричала, как кричат во сне. Меня никто не слышал. Но я хорошо помню эту жуткую боль. И запах…»
«Какой запах?»
«Запах горящего мяса».
«Вы слышали запах горящего мяса?»
«Да. Эта печать жгла мою правую грудь».
«То есть вам выжгли грудь, а вы даже не проснулись?!»
«Нет. Я же вам говорю: если бы я проснулась, я бы умерла со страху!»
«Вам не кажется, что это странно? Вам – без всякой анестезии – выжигают грудь, а вы даже не просыпаетесь!»
«Это же было мгновенно! Эта раскаленная штука прожгла одеяло, впилась мне в грудь и тут же отлетела. Как будто меня проштамповали. И все. А потом было больно, но уже не так. Терпимо. Я плыла по морю. Оно было прохладное и зеленое. Оно лечило меня. А утром… Я проснулась и ничего не помнила. Я откинула одеяло и босиком пробежала в ванную. И только там, когда я увидела себя в зеркале…»
«Что? Что вы там увидели?»
«Вы знаете что! Я увидела, что у меня нет правой груди. А только это пятно. Как свежий ожог…»
«Подождите, Катрин! Вернемся к началу. Вы сказали, что видели какой-то луч. Какой это был луч? Узкий? Широкий?»
«Я не знаю…»
«Красный? Желтый? Оранжевый?»
«Я не помню».
«Как долго вы его видели?»
«Я не помню. Не знаю…»
Джеймс Л. Фаррон, шеф нью-йоркского ФБР, остановил видеомагнитофон, а его ассистент пустил по рукам присутствующих стопку больших, 21 на 28 сантиметров, фотографий. Присутствующих в конференц-зале было не меньше сотни – сотрудники ФБР из Манхэттена, Куинса, Бронкса, Бруклина и Стейтен-Айленда. То есть все special agents – специальные агенты, которых можно и нельзя было оторвать от охоты за воротилами наркобизнеса, убийцами, грабителями банков, похитителями детей и главарями итальянской, корейской, русской, кубинской и прочих нью-йоркских мафий, – все сидели сейчас на 18-м этаже стеклянно-зеленого небоскреба на Федерал-Плаза, 28. Многих из них Марк хорошо знал, некоторых никогда не видел, но и те и другие были, конечно, сливками сливок ФБР. Уж если Фаррон сгреб сюда даже половину отдела контршпионажа и если тут, помимо сотрудников ФБР, сидит еще человек двадцать из службы «Секретный сервис» и Агентства национальной безопасности…
А ведь всего пять дней назад, когда эту пленку переслали в ФБР из полицейского участка Ист-Сайда – восточной стороны Нью-Йорка, все оперативные дежурные ФБР были уверены, что выжженная грудь – это, конечно, бред очередной шизофренички. Запах горелого мяса – бррр! И как только у этих умников из полиции хватает времени заниматься такой ерундой! Да еще дергают ФБР!
Но через двадцать минут после допроса первой жертвы (Катрин Хилч, 32, одинокая, 66-я Восточная улица, 43, в Манхэттене) еще одна молодая женщина с точно таким же ожогом на месте правой груди вызвала полицию. И тоже на Ист-Сайде. А спустя десять минут – еще шесть! И затем в течение пяти ночей это обрушилось на город таким валом, что теперь ни один из агентов, глядя и слушая видеозаписи допросов пострадавших женщин, не позволит себе ни ухмылки, ни брезгливой гримасы. Они держали в руках сто шестьдесят женских фотографий, и все – со свежими ожогами на месте правой груди! Словно первая ночь была как бы пробной, пристрелочной – только восемь выжиганий, но зато уже во вторую ночь – двадцать шесть, в третью – сорок, в четвертую – тридцать семь, а в ночь на сегодня – сорок девять! И каждая из пострадавших – молодая одинокая белая женщина из среднего и выше среднего класса. Ист-Сайд, Ривер-Сайд, Гринвич-Виллидж, Баттэри-Таун – самые престижные районы Манхэттена. У всех – квартиры или студии в домах с круглосуточной охраной или с системой полицейской тревоги. Но даже тщательный обыск этих квартир опытными детективами и экспертами полиции и ФБР не дал никаких результатов – ни следов преступников, ни отпечатков их пальцев. И собаки оказались бессильны – во всех 160 квартирах они не нашли ничего подозрительного, разве что пару дюжин крохотных пакетиков кокаина и марихуаны. Хотя одеяла, которыми по ночам укрывались женщины, оказались действительно с прожженными дырами. Марк, которого вместе с пятью десятками манхэттенских агентов бросили в это дело еще позавчера, собственноручно упаковал два таких одеяла в пластиковые пакеты и отправил в лабораторию на химический и спектральный анализы. Впрочем, врачи манхэттенского медицинского центра «Маунт-Синай», где проходят осмотр все жертвы этой мистической эпидемии, поставили диагноз и без лабораторных анализов: ожог раскаленным предметом. А заключение лаборатории ФБР подтвердило этот вывод научно: все одеяла прожжены металлическим тавром размером с серебряный доллар.
