«Завтрак, наверное, оттого называется завтраком,
что с вечера в холодильник кладешь то,
что не доел на ужин с мыслью «Завтра съем».
Свен Регенер, «Берлинский блюз»
Холостяцкий завтрак имеет место быть только в воскресенье утром, поскольку полноценно и неспешно позавтракать можно только в выходные. Суббота выпадает из этого списка. Ведь в субботу «утром», ближе к полудню, сил хватает только на то, чтобы доползти до холодильника и насытиться бутылочкой пятиградусного «жидкого хлеба», страдая от тяжкого похмелья.
Но как бы там ни было, завтрак начинается с пробуждения.
У всякого по-всякому начинается утро. У кого-то оно начинается с нежного поцелуя в лоб, у кого-то с трезвона будильника на мобильном. У меня же утро начинается с «Creedence» и их «Fortunate Son». Хорошая песня: времен вьетнамской войны, неагрессивная и энергичная. До этого на будильнике стояла «Metallica» с «St. Anger», – жестоко, я вам скажу, просыпаться под дикий вопль Хэтфилда, – временами думаешь, что еще одно такое пробуждение закончится сердечным приступом.
К несчастью своему, смерть как не люблю просыпаться. Выход из сна – это каждодневная неприятная процедура: надо продрать слипшиеся глаза, в доме холодно, тело после сна еще находится в анабиозе, так не хочется покидать мягкую подушку и одеяло, защищающее меня от жестокого и грубого мира вокруг. В общем, просыпаться – это однозначно хреново…
В такие моменты появляется дикое желание провалиться в кому, чтоб пребывать до своей смерти в мире грез и фантазий, где горы, пиво, женщины и мотоциклы.
Единственное, что сгоняет меня с кровати, так это дикое желание покурить. Люблю курить, – больше, чем нежиться в кровати лишние десять минут.
Натянув портки, начинаю думать, что все-таки каждый сын, так или иначе, наследует повадки своего родителя. В детстве, почти каждое утро, наблюдал как батя, выйдя на балкон, с наслаждением курил и щурился на солнце, почесывая промежность через кармашек на причинном месте, чем страшно нервировал маму. Вот и я выхожу в усадьбу, запихав в рот сигарету, начинаю пересчитывать яйца через точно такой же кармашек, до тех пор, пока не удостоверюсь, что оба они на месте и за ночь их не убавилось. При этом получаю какое-то странное удовольствие. Нет, вы не подумайте, не сексуального плана, а какое-то другое, будто бы сделал что-то хорошее и меня похвалили. Вспомнился анекдот
про то, как Клинт Иствуд и Чак Норрис соревновались в количестве яиц, и Чак выиграл с минимальным перевесом в плюс три. Возникает вопрос, сколько же яиц у Клинта?
Оправившись и приняв водные процедуры, иду ставить завтрак. Кто-то мне сказал, что порядок в жизнедеятельности начинается с оптимизации в быту. Никакой, к хренам, оптимизации в быту у меня, конечно же, нет.
Завтрак состоит из того, что бог послал. Обычно он посылает на хуй, и приходится жрать «Доширак», но, поскольку сегодня воскресное утро, то надо бы сварганить что-то в жирно-американском стиле.
Вот еще что: каждое утро удивляюсь тому, что у меня нет ни одной чистой сковороды – это, видимо, мое проклятье. И даже покупая новую, в глубине души опасаюсь, что, распаковав сотейник, в нем окажутся засохшие макароны и прогорклое масло. «Но ничего страшного, – говорю я себе, – ведь чем грязнее сковорода, тем сытнее еда». И ставлю её вместе с чайником на плиту. Всегда нравился запах застывшего животного жира.
Пока нагревается сковорода, из холодильника извлекаются три яйца, копченая колбаса, свиная грудинка, молотый перец и соевый соус.
О соевом соусе. Сейчас продают какой-то странный соевый соус: слишком соленый. После кучи экспериментов практически добился вкуса, как в детстве. Для этого нужно добавить в соус гранатовый сок в пропорции один к пяти и пол чайной ложки сахара на 300 миллиграмм бурды, все хорошенько взболтать и употребить в течение недели, а то сок с сахаром забродит.
Важным ингредиентом завтрака является позитивное настроение. Ни что так не поднимает настроение как рок-н-ролл золотых 50-х, сегодня под руку попалась пластинка с песней Дайаны Росс «Where did our Love go». Четкий, жизнеутверждающий ритм, мягонький, нежный голос заставляет подпевать и неуклюже пританцовывать у плиты: шлепать тапочками, вилять задницей в семейных трусах, дирижировать деревянной лопаткой.
Первыми в сковороду кладутся порезанные кубиками колбаса и грудинка. Жарить стоит до тех пор, пока свинина не покроется коричневой корочкой и не даст топленый жирок. Воздух наполняется шкворчащим запахом копченостей, а слюнки текут интенсивнее. Не правильно говорят, что аппетит рождается во время еды, он рождается во время её приготовления.
И вот тут, когда совсем невмоготу терпеть такое великолепие запахов, разбиваем три яйца. Но поскольку сковорода у нас не первой свежести, а яйца так и норовят прилипнуть ко дну, увеличиваем огонь до уровня ацетиленовой горелки, и с ловкостью миксера начинаем болтать яйца в сковороде, мешая в кучу колбасу и свинину, пока зародыши курицы совсем не прилипли. Не знаю, как у вас, а у меня способ приготовления яиц зависит от чистоты посуды, так что глазунью я ем редко.
