Поплавок удочки задергался и нырнул под воду. Я подсек. Хотел было, как обычно, схватить трепетавшую на крючке рыбу, но окунь вдруг сорвался и, блеснув чешуей на солнце, плюхнулся мне под ноги – и не дурак, забился по песчаному берегу к воде.
– Не уйдешь! – я метнулся за ускользавшей от меня добычей и торопливо прихлопнул ее ладонью. – Ишь, хитрюга…
Наверху откоса звякнул велосипедный звонок, до меня донеслось невнятное шуршание.
– Глеб! – крикнул я. – Давай сюда… Тут хорошо клюет…
Мы прикатили на рыбалку вдвоем. Велики оставили лежать на траве, а сами с удочками спустились по склону берега к воде. Вначале Глеб удил рыбу рядом со мной, но потом, заявив, что подыщет местечко получше, куда-то отдалился…
– Давай сюда! – крикнул я. – Смотри, сколько тут без тебя поймал!.. Спускайся скорее!.. – и я бросил рыбу в садок, в котором уже плескались более трех десятков окуней и плотвичек.
Никто мне не ответил.
– Глеб, ты что, проголодался?.. Я тоже есть хочу!..
Мы выехали на рыбалку на зорьке, а солнышко вон уже как высоко поднялось, уже не ласкает своим теплом, а печет…
– Ты чего не отзываешься?.. Тащи пакет сюда!..
Я представил, как Глеб расстелил на траве покрывало, раскладывает на нем хлеб, сало, огурцы, помидоры… У меня слюнки потекли…
– Глеб! – завопил я. – Что молчишь?.. Неужто без меня наяриваешь?!
Слева нависала над рекой разлапистая верба, из-за нее послышался плеск воды – там, вдоль берега, кто-то брел в мою сторону. Я подумал, что незнакомый рыболов…
Но взору моему явился …Глеб, которого я никак не ожидал увидеть. Он, засучив штанины до колен, с удочкой в руке брел по щиколотки в воде, ничуть не осторожничая и не вглядываясь под ноги – будто твердо знал, что не напорется на сук, не наступит на ракушку или на битое стекло…
– Ты чего тут разорался? – уставился он на меня.
Я стоял столбом.
– Чего таращишься?.. Что случилось?..
Я перевел взгляд с Глеба на верх склона… Ну, если не Глеб трогал наши велики, то кто же?.. Не бабочка же присела на звонок, и он под ее весом отчаянно зазинькал?..
– Там, – растерянно обронил я. – Я думал, это ты там… – и, отбросив удочку, я сорвался с места.
– Ты куда?.. Что с тобой, Серега? – удивился и растерялся Глеб. – Да что стряслось-то?..
Я взметнулся по откосу берега в предчувствии беды и не ошибся. Наших велосипедов не было. Не было на примятой траве и нашего пакета с провизией.
– Не понял, – услышал я за спиной взволнованный голос товарища. – Где велики?..
Я пожал плечами.
– Украли?.. Кто?.. – Глеб, багровея и негодуя, подступил ко мне. – Кто?..
Я отступил на шаг назад.
– Ты их испугался?.. Сколько их было?..
– Ничего я не испугался… Я просто никого не видел, – я непроизвольно втянул голову в плечи.
– «Ничего», «никого», – передразнил Глеб. – А чего ж тогда меня звал на помощь?..
– Я не потому звал… – я стушевался, – Я услышал, как зазвенел звонок… И я подумал, что это ты рядом с велосипедами…
– «Подумал»… Тюнтя! – незлобно ругнулся Глеб.
Отчетливые следы от колес велосипедов уходили за ближайшие кусты орешника, и мы ринулись туда – благо, трава еще не успела распрямиться.
– Это Колька Карасик, не иначе, – процедил сквозь зубы Глеб, сжимая кулаки. – И был он тут, скорее всего, не один…
Мы выскочили к неширокой проезжей дороге и увидели на обочине в пыли отчетливые отпечатки покрышек. Следы сворачивали в сторону от поселка, но на самой дороге, напоминавшей панцирь черепахи, они тут же терялись.
Глеб зачесал затылок.
– Может, и не Колька, – произнес мрачно. – Гады, даже на мой расхадоканный велик позарились!..
Не сговариваясь, мы помчались по дороге вглубь леса.
– Догоним! – подзадоривал Глеб. – Не уйдут далеко – на моей рухляди цепь часто спадает…
Но на первой же развилке мы остановились.
– Ты – налево, я – направо! – распорядился Глеб. – Если настигнешь кого, меня сразу зови… Хотя, – он чуть помедлил. – Если там незнакомые пацаны и их много, не лезь на рожон, хоть лица запомни…
– А если взрослые? – брякнул я.
– Не выдумывай…
Я смело ринулся по дороге, которая оказалась поуже прежней и местами зарастала травой. Не успел пробежать и сотни метров, как дорога снова раздвоилась. Свернул направо – угодил в заболоченную низину, вернулся и пошел налево – выбрался на вырубку.
– Так и заблудиться можно, – подумал я, вздохнул от отчаянья, и не спеша двинулся обратно.
Мы вернулись к реке, забрали свои удочки и улов, и обратно вышли на дорогу.
– Хорошо, что рыбачили недалеко от поселка, – сказал я. – Были б у черта на куличках, представь, сколько б пришлось нам топать домой…
Глеб рассмеялся:
– У черта на куличках наверняка бы ничего не случилось!..
И обронил:
– Что Машке-то скажем?..
Я приостановился:
– Ты-то тут причем?.. Я виноват, мне и отвечать…
– Ты, я… Какая теперь разница? – возразил Глеб.
Настроение было самое что ни есть прескверное. Почти два месяца я прокатался на Машином велосипеде, и все это время больше всего боялся, как бы его у меня не увели. И вот, случилось… Ну, будто сам себе беду накликал!..
Лесная дорога то ускользала в лощину, то вновь поднималась на пригорок, по одну сторону от нее тянулся орешник с полянками между кустами, по другую – высились мачтовые сосны вперемешку с белоствольными березами. На дороге попалась высыхающая лужа, целой стайкой мельтешили над ней бабочки. Стучал в ветвях дерева дятел.
