В этот раз музыкальная отбивка новостей звучала изначально тревожнее и будто бы даже быстрее. Обычно ухоженная, ведущая была накрашена наспех, отчего в глаза еще ярче бросался ее возраст, да и выглядела она растерянной.
После длительной паузы, каждая секунда которой растягивалась в вечность, она торопливо заговорила, читая в спешке набранный на суфлере текст.
– В эфире экстренное включение «Вестей». С вами Антонина Черноглазова. В ряде регионов наши граждане столкнулись с агрессивно настроенными существами неизвестного происхождения. В данный момент высказывают версии о… – тут она на мгновение запнулась, но быстро взяла себя в руки, – о так называемой магической природе существ. Наш специальный корреспондент готов к прямому включению из Похвистневского района Самарской области. Илья…
На зарябившем экране появился худой парень с измазанной в грязи щекой. В правое ухо у него был вставлен наушник. На мгновение картинка мигнула и наконец-то пошел звук.
– На х… выбираться надо отсюда, Серега. В п…у эту работу, выжить бы…
Видимо, именно сейчас он услышал голос ведущей. Потому что картинка выровнялась, а сам журналист приобрел более серьезный вид. Даже паника в глазах исчезла. Одно дело – истерить при собственном операторе, и совсем другое – когда на тебя смотрит вся страна.
– Добрый день, Антонина, если его можно действительно назвать таковым. Именно сейчас в нескольких сотнях метров от нас разворачивает свои силы специальный десантный батальон. Они уже сдержали первую попытку прорыва этих… – тут он замялся, не зная, как называть тех самых существ, – монстров. И теперь Вооруженные Силы Российской Федерации…
Его вполне воодушевляющий рассказ прервал леденящий душу крик. Камера дернулась, зумом выхватывая кучу мельтешащих перед вооруженными людьми точек вдалеке. С виду все это напоминало муравьев, которые пытаются нахрапом взять раненую осу. С той лишь разницей, что крохотные муравьи не могут отрывать конечности у существ, превосходящих их в размерах.
Невпопад раздавались автоматные очереди, кричали упавшие без всякой надежды подняться на ноги, хрустели разрубленные кости, чавкало мясо, отделенное от этих самых костей.
Камера выхватила одного из несчастных с висящей культей вместо левой руки. Он что-то яростно кричал, держа автомат в правой, и отстреливался короткими очередями. Бешеный комок, словно собранный из шерсти и зубов, яростно дергаясь, влетел в его шею и пустил фонтаны крови в разные стороны.
Рядом полз его собрат по оружию, правда, без всякого оружия. За ним волочилось что-то мерзкое, длинное, красное. И только если пристально приглядеться, становилось ясно, что у солдата нет не просто ног, у него отсутствует половина туловища ниже бедер.
Заметался оказавшийся ближе всех к оператору десантник, снимая что-то с разгрузки. Его заглушил шум приближающихся вертолетов. Однако в самый последний момент громкий хлопок затмил собой все. И десантник вместе с подступающими «муравьями» разлетелся на части.
Тут уже желание журналиста жить взяло верх над профессионализмом. Он крикнул нечто нечленораздельное, после чего оператор последовал примеру товарища. Камера уткнулась в землю, некоторое время еще снимала сорную траву и ковыль, а после выключилась. Будто бы сама собой. Но последние звуки рядом с ней, словно инфернального происхождения, красноречиво говорили, что неприятель добрался и сюда.
Те, кто работали в телецентре, относительно быстро поняли что к чему, и вернули картинку в студию. Правда, лучше не стало. Ведущая испуганно хлопала глазами, словно все это случилось в двух метрах от нее, и не могла вымолвить ни слова.
На мгновение показалась даже рука, машущая из-за студийной камеры. И только после этого девушка бессвязно пролепетала:
– Просим прощения. Технические неполадки. Мы позже… вернемся.
А затем исчезла и она. С противным писком во весь экран появилась разноцветная таблица настройки изображения. И так было по всем каналам.
* * *
– …все перебиты. Несколько трупов отправлено на изучение в Новосибирск, остальных увезли на Рощинский полигон.
Было видно, что командующий Центральным военным округом генерал-майор Шапочников нервничает. Несмотря на седины и приличный послужной список. Спроси Евгения Николаевича еще вчера, у кого идеальная карьера в армии, тот, с присущим ему юмором, ответил бы, что у него. А теперь… теперь непонятно, что будет дальше.
– Потери? – сухо спросил Президент Верховный Главнокомандующий.
Этого вопроса генерал ждал. И боялся. Хотя понимал: не спросить президент не мог. Если уж по федеральному каналу показали…
Шапочников всегда не понимал, почему этого маленького коренастого человека так боятся. Но теперь, когда ощутил на себе этот пристальный взгляд исподлобья, почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, которому приходилось оправдываться.
– По предварительным данным около двух тысяч убиты и семь тысяч безвозвратно ранены.
Хотел сказать еще что-то, но не смог. Язык прилип к гортани, а по спине между лопаток потекла струйка холодного пота. Будто он лично был виноват в неожиданном появлении этих мерзких тварей.
