– Боюсь, Ватсон, мне придется уехать, – объявил однажды Холмс, когда мы уселись завтракать.
– Уехать? Куда же?
– В Дартмур, Кингз-Пайленд.
Я ничуть не удивился. Гораздо более удивляло меня то, что Холмс до сих пор не включился в расследование сенсационного дела, о котором в стране толковали на каждом углу. Весь день мой сосед, нахмурив брови, с поникшей головой мерил шагами комнату и поминутно набивал трубку крепчайшим черным табаком; моих вопросов и замечаний он словно и не слышал. Пачки свежих газет, присылаемых нам из новостного агентства, он лишь мельком просматривал и швырял в угол. Однако, несмотря на его молчание, мне отлично было известно, чем заняты его мысли. Только одна загадка, волновавшая общество, могла привлечь его аналитический ум: невероятное исчезновение беговой лошади – фаворита предстоящих скачек на кубок Уэссекса и зверское убийство его тренера. Поэтому, когда Холмс внезапно заявил о своем намерении отправиться туда, где разыгралась эта драма, это лишь подтвердило мои надежды и ожидания.
– Если не помешаю, то охотно отправлюсь вместе с вами, – сказал я.
– Дорогой Ватсон, вы окажете мне этим огромную услугу. Полагаю, время попусту не потратите: судя по некоторым данным, дело обещает оказаться единственным в своем роде. Мы, кажется, успеваем сесть на поезд в Паддингтоне, а по дороге я поделюсь с вами подробностями. Вы очень меня обяжете, если захватите с собой ваш превосходный полевой бинокль.
И вот часом-другим позже я очутился в углу вагона первого класса на пути в Эксетер. Сидя напротив меня, Шерлок Холмс, в охотничьей шапке с наушниками, с напряженным вниманием перелистывал кипу газет, купленных им на вокзале. Мы уже давно миновали Рединг, когда он кинул под сиденье последнюю газету и протянул мне портсигар.
– Скорость у нас приличная, – заметил он, взглянув в окно, а потом на часы. – Делаем сейчас пятьдесят три с половиной мили в час.
– Мне что-то не попалось на глаза ни одного дорожного столбика.
– Мне тоже. Но расстояние между телеграфными столбами на этой линии составляет шестьдесят ярдов, так что высчитать скорость проще некуда. Вы, наверное, уже наслышаны об убийстве Джона Стрейкера и о пропаже рысака Звездного?
– Сужу по отчетам, опубликованным в «Телеграф» и в «Кроникл».
– Перед нами один из тех случаев, когда умение логически мыслить следует применять скорее к отбору фактов, нежели к поискам новых свидетельств. Случай этот настолько необычный и трагический, так близко затрагивает судьбы многих людей, что мы страдаем от переизбытка догадок, предположений и гипотез. Трудность заключается в том, чтобы отделить достоверную и неоспоримую основу от наслоений, измышленных репортерами и любителями строить теории. Затем наш долг – опираясь на надежный фундамент, нащупать выводы, которые можно извлечь из сопоставления фактов, и установить ключевые обстоятельства этого дела. Во вторник вечером я получил телеграммы и от полковника Росса – владельца лошади, и от инспектора Грегори, расследующего это дело, с просьбой о содействии.
– Во вторник вечером? – воскликнул я. – А сейчас утро четверга. Почему же вы не отправились туда вчера?
– Дорогой Ватсон, это мой промах. Боюсь, что допускаю ошибки куда чаще, чем можно предположить, исходя единственно из ваших обо мне записок. Я и мысли не допускал, что самого знаменитого в Англии рысака сумеют прятать так долго – тем более в столь малонаселенном краю, как север Дартмура. Вчера я с часу на час ожидал известия о том, что лошадь найдена, а похитителем оказался убийца Джона Стрейкера. Когда же наутро выяснилось, что не произошло ничего, кроме ареста молодого Фицроя Симпсона, я почувствовал: пора действовать. Но, думается мне, вчерашний день не пропал даром.
– У вас сложилась какая-то версия?
– Мне, по крайней мере, удалось напасть в этом деле на самое главное. Перечислю вам наиболее существенные факты: лучший способ докопаться до сути – изложить всю историю собеседнику. И вряд ли стоит рассчитывать на вашу поддержку, если я не обрисую вам нашу стартовую диспозицию.
Я откинулся на подушки, дымя сигарой, а Холмс, подавшись вперед и тыкая длинным указательным пальцем в ладонь левой руки, чтобы подчеркнуть главные детали, принялся повествовать о событиях, побудивших нас к путешествию.
– Рысак по кличке Звездный, – начал он, – потомок прославленного Айсономи, унаследовавший все его блестящие качества. Сейчас ему идет пятый год, и на скаковой дорожке он завоевал для своего счастливого владельца – полковника Росса – все возможные призы. До момента катастрофы он считался главным фаворитом скачек на кубок Уэссекса; ставки на него заключались три против одного. Впрочем, Звездный неизменно ходил в фаворитах и никогда не разочаровывал публику, поэтому даже при кажущемся перевесе соперников на него ставили громадные суммы. Ясно, что слишком многие были крайне заинтересованы в том, чтобы в ближайший вторник Звездный не стоял на старте, когда судья взмахнет флагом.
