Двери наноклиники распахнулись, словно створки ворот рая, неся изнутри яркий свет, массив белого, запах чистоты, чувство легкого восторга и безудержной надежды. Мистер О. Г. Зелинский вошел в них, словно взошел на трон, триумфально и величественно. Однако с таким драматизмом, что можно было вполне сказать, будто он поднялся на эшафот.
Пройдя некоторые формальности на ресепшн, преодолев энное количество метров (или несколько десятков миллиардов нанометров) по чистым глянцевым коридорам в сопровождении милой девушки, он, наконец, попал в интроционный кабинет.
– Добрый день, Оскар Германович.
– Здравствуй Энтони!
– Если вы не возражаете, я предпочел бы – Антон.
– Как хочешь приятель. Лишь бы ты сделал свое дело, давай уже покончим с этим.
– Прошу вас, садитесь.
Молодой парень в белом халате и очках подвел улыбающегося пожилого мужчину в щегольском модном костюме к креслу специфической конструкции.
– Ваш нано RSQ4000—571 готов, мистер Зелинский.
– Хм. Давай, вкатай мне сразу несколько. Хочу жить вечно, —
заулыбался тот.
– О, уверяю Вас, в этом нет необходимости. Ваш нано позволит забыть о врачах и препаратах на долгие годы.
– Да ладно тебе, обещаю заплатить за каждого сверх тарифа.
Не унимался тот, улыбаясь еще шире.
– Это совсем ни к чему.
Продолжал настаивать медик.
– Дело ведь еще и в том, что Ваш RSQ4000 —
это только ваш RSQ4000.
Он закатил рукав фиолетовой рубашки Зелинского.
– Его матрица ГИИ настроена именно на Вас, в его памяти Ваша полная флебокарта и все биометрические показатели пройденных Вами анализов и тестов.
– Ммм. Так значит, мы с этим парнем на короткой ноге, он знает обо мне даже больше, чем я.
Медик провел по месту инъекции антисептическим фонариком и начал готовить шприц-пистолет.
– Немного боли, мистер Зелинский.
– Оу, будь аккуратен, приятель!
– Совсем чуть-чуть. Через боль мы возымеем спасение.
– Да ты философ, мать твою.
– Без этого нельзя заниматься тем, чем я занимаюсь.
Теперь заулыбался он.
– Надеюсь, там у тебя в шприце нет наркотиков. Выборы на носу. Эти сволочи залезут ко мне в мочу, если потребуется.
Только законные препараты. Сыворотка содержит в себе витаминизированный раствор с RSQ и некоторым количеством синтетических сенсорных лейкоцитов.
– Значит, вот она – панацея.
Зелинский уставился на шприц-пистолет, в который доктор загнал картридж с белой жидкостью.
– Именно так. Все, что Вам нужно будет делать, два раза в год посещать ЭХОлабораторию. Там Ваш нано будет передавать отчет о проделанной работе.
– Ну что ж, я готов. Надеюсь, малыш не подведет нас обоих.
Зелинский откинулся в кресле и вытянул руку. Игла вошла в плоть легко и четко. Пронзая эпителий, разрывая волокна, заостренная металлическая трубка достигла вены и погрузилась в кровь. Еще через секунду RSQ4000 вошел в человека, обещая навсегда стать рабом и хозяином этого организма.
Все системы работали нормально, первичный мониторинг местности подтвердил, что он попал именно в требуемый организм. Еще будучи в шприце, RSQ активировал маскировочное поле «симбиоз», призванное защитить его от хищных тромбоцитов, естественных, но так неумолимо устаревших стражей. Это позволяло ему быть абсолютно своим на этих бескрайних человекопросторах и выполнять далее план мероприятий. Следующей задачей, после подтверждения идентификации носителя, было определение траектории движения по флобокарте. Его путь лежал через плечевую вену прямо в сердце, которое должно было стать отныне его цитаделью и крепостью.
Труба коридора убегала в бесконечность. Под звук громогласного пульсирующего эхо, увлекаемый течением, он плыл, он летел. Его недавние спутники синтсенсциты уже разносились по всему телу, для того, чтобы начать сбор данных. Там, в сердце, он будет ждать их сигналов, их зова, их сирены, призыва к действию. Предстояла огромная непрерывная работа.
Малыш нано походил на слегка вытянутый батискаф. Гладкое полупрозрачное тельце наноробота хранило в себе основной компьютер на жидких процессорах, являющийся мозгом и сердцем робота. Блок компьютера прилегал почти вплотную к единственному мультичувствительному окуляру, служившему также электропульсатором (электронной нанопушкой). В задней части непрерывно работал разработанный Институтом имени Фрайтаса глюкозный механохимический реактор, снабжающий робота энергией. Он поглощал проносящиеся мимо молекулы глюкозы, фруктозы и прочих сахароз превращая их в жизненную энергию робота. От него отходило две нанотрубки заканчивающиеся выходящими за границы корпуса вариативно направляющимися турбинами. По бокам, между компьютером и реактором, разместились два отсека с ботами: ассемблерами (справа) и дизассемблерами (слева). RSQ мог выпускать их в тех или иных случаях, задавая им программу к действию. Их матрица представляла собой импульс, краткосрочную искру интеллекта вложенную RSQ. Они могли либо расщеплять ненужные элементы, либо конструировать нужные. Чаще всего дизассемблеры и ассемблеры действовали сообща, первые поставляли материал, а вторые непосредственно синтезировали и строили. Проще говоря, одни что-то разбирали, другие что-то собирали. Они могли собирать некоторые ферменты и кислоты, витамины, лекарства, ткани, а самое главное, самовоспроизводиться, если, конечно, это было необходимо и естественным образом задано RSQ. Таким образом, могла быть создана целая армия вторичных ботов, которым первичные передавали импульс-программу. После выполнения работы первичные дизассемблеры разбирали вторичных и в месте с первичными ассемблерами усыпали. Нано бережно подбирал их и скрывал в своем чреве до следующей операции.
