Люди пахнут по-разному. Нет, даже не так. От кого-то пахнет. От кого-то попахивает…
И речь не о парфюме сейчас. К кому-то из людей хочется приблизиться и вдыхать его запах, а от кого-то непроизвольно дистанцируешься.
Люди пахнут по-разному. Да. И это не о концентрации соли/сахара, аромате ванили/иланга, терпкого дуба и измельченной хвои. Это о том, чем живет человек в последнее время.
Мой нос в раннем детстве взял на себя часть работы моих близоруких глаз и эта компенсация сначала приводила меня в интерес и растерянность. Став подростком, начала откровенно пугать. А во взрослой жизни я просто приняла это как данность. Есть и есть. Я научилась с этим жить. Отключать это у меня теперь тоже получается на автомате. И включать тоже.
В эти новогодние каникулы народ плотно вдохновляется контактом друг с другом. И качество этого контакта разное. Интереснее всего наблюдать за сменой запаха у одного человека. Он меняется так, словно в его внутреннем Л'Этуале акция, и он купил, наконец, целую коллекцию, о которой мечтал, но не решался приобрести. А теперь она есть. И он приносит с собой в кабинет запах легкий, как облако, и быстрый, как первый секс
Холодный норд-вест. Это майор. От него пахнет одиночеством и ветром. Аромат проникает сразу и стремительно вглубь, в центр твоего пупка. Так задыхается младенец на сильном ветру в мороз.
А вот запах тяжелеет и становится темнее, так начинает пахнуть тревога, переходящая в оборону. Это мужчина, который узнал, что жена встречается с другими мужчинами.
Женщина, которая только решилась выйти из отношений с мужем-алкоголиком, пахнет, как доменная печь, разливающая раскаленный металл в две смены, и, между ними, без права на отдых, выпекая сдобные булки на весь город. Этот запах невыносимо горький.
А вот женщина, у которой умер ребенок. Она пахнет остановкой и немым вопросом в космос, прорываясь через него за пределы вселенной. Этот запах холодный и бесконечный. Стоит столбом между нами. Как плотный поток света, направленный высоко вверх. Он пугает и манит одновременно.
Мужчина, который пахнет многослойной тягучей смесью обиды, ненависти, страха и любви к женщинам, оказался рядом со мной за одним столиком в Дискавери-кафе… Я даже не посмотрела на него, а через аромат медленно читала его жизнь. Мой нос не подводит меня. И мужчина начинает говорить сквозь меня:
«Вся моя жизнь крутится вокруг женщин: мама, старшая сестра, бывшая жена, которая тоже старше меня… Мне 30..и я все делал для них и оказывался ненужным…» Тогда я всматриваюсь в его убегающие глаза, встаю, и тоже ухожу… мне 44.
Ребенок, у которого разводятся родители, пахнет перегоревшим электричеством. Дыма в аромате еще нет, но замыкание и открытый огонь вперемежку с мокрыми слезами уже остро встает в моем горле…
От женщины, которая пахнет подавленной сексуальностью, хочется отодвинуться подальше и сохранять дистанцию. Там смесь спрессованного пороха, языков костра и сырой плиты бетона…
А вот мужчина, который приносит с собой шлейф читального зала библиотеки. Это большая редкость и мне хочется дышать им, кажется, бесконечно. Этот запах свежий и древний, одновременно. В нем ноты мудрости и они пахнут латинскими буквами, которые откликаются теплом бирюзы. Но он мимолетен.
И вот я уже стою одна посреди шумного Красного Проспекта и теряюсь в ощущениях: «А был ли мужчина?»…и тут зрение фокусируется на убегающей вдаль фигуре, прорывающей толпу легкой походкой. Да, редкий аромат…
Он позвонил, когда я была дома и болтала с мамой о моем детстве, о моей любимой подружке, с которой мы до сих пор вместе.
Я и не узнала его голос. Сказать, что мы были друзьями, я не могу. Приятели/знакомые, которые пересекались за этот год несколько раз.
Он попросил встретиться. Я сразу сказала да. Почему согласилась, стану понимать к концу вечера, который добавил в мою картину мужского мира той самой трогательной не идеальности, которой мне не хватало…
Я не узнала его. Он стал меньше…
Старался держаться как мог
Много оправдывался, что позвонил, что ему стыдно/неудобно/стремно. Что он просто не знает куда ему теперь.
«Я на конечную станцию приехал, Лика. Это- тупик»
Свои слезы он сдерживал и ресницы его дрожали так трогательно, мускулы на лице играли. А я не понимала пока, что такого притягательного в этом.
Ведь человеку так сильно плохо, что он готов расплакаться в любую секунду-посреди этой улицы, среди толпы людей… мы идем медленно, а он говорит что-то дежурное и непонятное самому себе… мои ноги уводят нас в тихое место-школьный двор и корт. Сейчас он пустой и там есть трибуны со скамейками, крытые на случай дождя. Чувствую, что дождя за этот разговор будет много.
Я не психолог этому человеку. У нас не консультация. Между нами сейчас происходит жизнь. И эта жизнь разворачивает такой сюжет, который в фильмах не покажут… такие переживания чувств, которые увидит здесь этот корт… я была спокойна и уверена в себе, несмотря на глобальность и ломку моего Другого, с которым я сейчас сижу…
