— С Новым Годом меня. Пусть хотя бы этот год будет не таким пресным, как все остальные прожитые. За меня, любимую. Люблю только себя и никого больше.
Уныло проговорив пожелание самой себе, я подняла бокал, наполовину заполненный коньяком, и отрешённо посмотрела на президента, толкающего по телевизору новогоднее обращение.
— Пью за то, чтобы в моей жизни произошли грандиозные перемены. — продолжала я говорить сама с собой, пропуская речи президента мимо ушей. — Надеюсь, хорошие, и я не проведу весь год грязной, одинокой, на отходняках и в неубранной квартире.
На часах полночь, на календаре первое января, а я сижу в гордом одиночестве и праздную себе в одну неумытую харю. Воду как отключили три дня назад, так и до сих пор не дали. Само собой, я не была предупреждена о внезапной поломке, равно как и все остальные жители в моем районе, и никаких запасов воды не делала. И не закупалась водой, и не набрала себе ванну с тазиками и кастрюлями, чтобы хоть посуду и руки помыть можно было чем-то, кроме алкоголя.
Так что мой скромный новогодний стол, который был украшен праздничными свечами, окружающими мизерную пластмассовую елочку высотой ниже бутылки, обмотанную гирляндой, состоял из двухлитровой бутылки коньяка, сладкого детского подарка и пакета абхазских мандаринов. Не стала их раскладывать в мисочку, так и оставила немытыми и в пакете.
И такие пожую, ничего со мной не сделается. Как говорится, каждая пылинка — это витаминка. А мне витаминов вечно не хватает, да и употребляю я их в катастрофически малых количествах. В-основном, балуюсь всякими вредностями типа шоколадок, сигарет, алкоголя и земляничного мыла. Да, мыло я тоже ем, причём куда с большей охотой, чем шоколадки и крепкий черный кофе без сахара. Кофе я люблю такой, чтобы аж до слёз пробирало от горечи. И, разумеется, вприкуску с ароматным земляничным мылом. Но чтобы кофе с пенкой был, терпеть ненавижу. Обожала когда-то кусать мыло, запивать кофе и потом пускать ртом пузыри на потеху своему коту, покинувшему меня летом. А теперь кота нет, он вылетел в окно за птичкой, и не вернулся, и пузыри пускать не хочется. Не для кого это делать, и самой неинтересно стало.
Как только начали бить куранты по телевизору, и я почти загадала заветное желание стать не собой, превратившись в кого угодно другого, потому что однообразное существование меня более не прельщало, в квартире погас свет.
— Только этого не хватало. Еще и в темноте Новый год отмечать придётся. Неужто в ад попаду? Очень хочется верить, что проведу год не так, как встречаю его. Как это работает вообще? Что за странные суеверные понятия? — я осушила бокал и неаккуратно поместила на стол. Буквально, швырнула его. Благо, стекло попалось крепкое. — Да уж, вот так всегда! Хочется и рыбку съесть, и на коня сесть одновременно. И на елку залезть, и попку при этом не уколоть. Слишком многого ты хочешь, Эльвира... И свет тебе подавай, и воду, и музыку с баяном, медведями, пляшущих в шапках деда Мороза, и весёлыми цыганами. Как тебе нынешний вариант празднования? Не устраивает? Слишком тихо и удрученно? Да, но ты это заслужила. Как вела себя, теперь уже, в прошлом году, так и дед Мороз тебя не поздравил, и водоканал подлянку подстроил вместе с электросетями. Такая вот ты плохая девочка, Эльвира, тебе даже шутки Панина не светят сегодня для полного счастья в обнимку со слезами горести, ибо вай-фай у тебя не работает, а в телефоне поселился минусовой баланс вот уж как с неделю. Вот сиди и скучай теперь, раз пожадничала оплатить связь. Развлекайся, как сможешь, жадина-говядина.
Я развалилась на диване и, чтобы было поудобнее, положила на стол свои ножки в красных шерстяных носочках с оленями и зелёными еловыми веточками и подвинула ими ёлку, сместив ее и другие украшения на самый край стола. Закрыв глаза, я запрокинула голову и громко вздохнула, слушая, как бабахают фейерверки за окном. Прежде меня завораживало глядеть на них, а сейчас надоело. Ничего уже не создаст мне нужное настроение, ибо все и так безнадежно испорчено.
— Ох, и весело. — надменно произнесла я, покачивая ногами. — Только бы живот не надорвать. Отличное начало года.
Немного погодя я учуяла запах гари и резко приняла сидячее положение. Когда я клала ноги на стол, нечаянно задела и толкнула одну свечку. И та, перевернувшись на салфетку и пакет с мандаринами, устроила на моем праздничном захудалом столе минипожар.
— Ах ты ж, елкин дрын!
Зачем мне фейерверки, когда тут такое файер-шоу прямиком в моей квартире творится. С огоньком повсюду. Не отходя от кассы.
Ну точно в ад попаду. Туда мне и дорога. От такой жизни, как моя, можно ожидать только такое логичное ее завершение.
Потушив огонь силой мысли и взмахами волшебного тапка сорок шестого размера — этот незаменимый помощник достался мне в наследство от бывшего парня — который не выбрасывала из-за удобства убивать непрошенных крылатых и членистоногих гостей, я убрала со стола все, что могло невзначай воспламениться. Даже гирлянду отключила.
— Ладно. Лучше уж посижу в темноте. Не буду испытывать судьбу.
Задув оставшиеся свечи, я налила себе коньяка и подошла к окну. Я жила на девятом этаже высотки в центре города, напротив сквера, где стояла городская ёлка, и это местоположение меня порой очень спасало от тоски.
