― Доброго вечера, мисс Уивер!
Филип Вагнер, который вот уже второе
десятилетие трудился в «Салливан-Тауэр», учтиво поклонился вошедшей с улицы
Хлое Уивер.
Мисс Уивер переехала в их дом три года
назад и всякий раз при виде неё, уже немолодому Филипу хотелось улыбаться. Не
потому, что к этому его обязывала работа – дело было в этой приветливой, и,
несмотря на социальный статус, совсем незаносчивой девушке. За прошедшие три
года Филип успел понять, что Хлоя Уивер не легкомысленная богачка, пользующаяся
деньгами своей семьи и бесполезно проводящая дни.
Мисс Уивер делала доброе дело, выполняя
обязанности социального работника, помогая неблагополучным семьям. Она
сочувствовала и сопереживала людям, и хотя Филип никогда и никому не признался
бы в этом, но он был немножко влюблен в прекрасную мисс Уивер, несмотря на
семнадцатилетнюю разницу в возрасте и наличие миссис Вагнер.
― И
вам, Филип! ― Улыбаясь, Хлоя подошла к стойке администратора. ― Какие планы на
предстоящий отпуск?
Филип был польщен тем, что Хлоя запомнила
его слова об отпуске, хотя он и говорил о нем с месяц назад.
Девушка проявляла внимание к нему даже
после продолжительного трудового дня; даже будучи необязанной. У нее всегда
находилось доброе слово и улыбка для Филипа.
Поговорив немного с мужчиной и, пожелав
ему спокойной ночи, Хлоя забрала свою почту и на лифте поднялась на двадцать
первый этаж, где и находилась ее просторная комфортабельная квартира с видом на
Центральный парк. Это был подарок отца, который всегда хотел, чтобы Хлоя жила
согласно их статусу. Сама же девушка время от времени этому противилась.
Впрочем, когда отец сообщил, что система
охраны в «Салливан-Тауэр» устроила его, спорить не стала.
Охрана дома, в котором она жила, была для
девушки не на последнем месте. К тому же, когда она сказала отцу, что выбирает
службу социального служащего, то разочаровала его. Отец всегда прочил ей
большое будущее в семейной компании, а она избрала свой путь.
Так что квартира стоимостью два миллиона
долларов стала некой альтернативой, установив между ними перемирие.
Хлоя вышла в коридор и к своему удивлению
обнаружила, что у нее появился сосед. Её или его она не видела, но коробки с
вещами нового жильца стояли возле двери пустующей квартиры. На этаже их было
всего две.
До прошлого февраля здесь жил старый
мистер Липнец, но в конце зимы он скончался, и его дети выставили квартиру на
продажу. Четыре месяца она пустовала, до этого момента.
Хлое было любопытно, кто теперь станет
жить с ней по соседству.
Вот бы это была девушка ее возраста! Они
могли бы подружиться и бегать по утрам на пару в парке – порой она ленилась,
если приходилось бегать одной, а Кери была ненадежной напарницей.
Да, было бы хорошо…
Но она забегает вперед. Хлоя встряхнула
головой и, подойдя к своей квартире, отперла дверь.
День выдался тот еще! У нее на учете
стояла семья, у которой вот-вот должны были забрать детей, и горе-отец сегодня
изрядно потрепал ей нервы. В какой-то момент она даже думала, что придется
подключить охрану.
К сожалению, в ее работе таких дней
хватало.
Теперь же Хлое хотелось поужинать (днем у
нее не было времени нормально пообедать), принять расслабляющую ванну с солью и
забраться в постель, чтобы на следующие семь часов весь остальной мир перестал
для нее существовать.
Хлоя бросила почту на столик в прихожей,
решив разобраться с ней позже – все равно ничего стоящего внимания. Скинула
туфли, от которых к вечеру ноги просто ныли, и прошла в спальню, чтобы сменить
строгую юбку-карандаш и блузку на домашнюю футболку и леггинсы.
С последним бойфрендом Хлоя рассталась
девять месяцев назад, пробыв с ним целых полгода. С личной жизнью у нее как-то
не клеилось. И не то, чтобы мужчины попадались плохие – нет, вполне нормальные.
Просто каждый раз что-то не складывалось.
Саму же Хлою это расстраивало куда меньше,
чем, возможно, должно было бы. А вот мать последние пару лет стала бить
тревогу: «Тебе скоро тридцать, детка. Неужели ты так и хочешь оставаться
одна?», ― снова и снова вопрошала она.
Тридцать она встретит через каких-то семь
месяцев, но это по-прежнему не слишком волновало ее. Для матери было все иначе:
она вышла замуж за отца Хлои спустя месяц после окончания колледжа, родила двух
дочерей и ни дня в свое жизни не работала, посвятив всю себя семье и дому. Она
была истинной южной леди, считавшей, что это самое важное для любой женщины.
У Хлои же на этот счет были другие
взгляды.
Она расстраивала своего отца тем, что не
желала жить как богатая наследница, а мать – потому что не торопилась с замужеством.
Раньше Хлою огорчало, что не может оправдать надежд родителей, но с возрастом
это прошло. Она научилась жить так, как велело сердце.
По
пути в гардеробную девушка резко замерла: в соседнем окне впервые за четыре
месяца горел свет. Их дом был построен так, что окно в ее спальне выходило на
окно спальни в соседской квартире.
Там кто-то был – значит, сосед или соседка
уже успел перебраться.
Хлоя ближе подступила к окну, но никакого
движения в комнате напротив не было: там просто горела не яркая лампа.
