После долгого дня пути в золотой дымке влажного тепла, что собирался над ним, как легкая мокрая шерсть, Валентин пришел к большому выступу обнажившегося белого камня, который возвышался над городом Пидруд. Пидруд был провинциальной столицей, расползшейся, пышной. Это был самый большой город, который Валентин увидел с… Ну, самый большой город за долгое время странствий, во всяком случае.
Здесь он остановился, сел на край мягкого, крошащегося белого гребня, погрузив обутые в сапоги ноги в хлопья осыпавшегося камня, и глядел вниз, на Пидруд, моргая, словно только что проснулся в этот летний день до сумерек оставалось еще несколько часов, и солнце висело высоко на юго-западе за Пидрудом, над Великим Морем. Отдохну здесь некоторое время, думал Валентин, а потом спущусь в Пидруд и найду место для ночлега.
Отдыхая, он услышал, что позади, с более высокой части гребня, катятся камешки. Он неторопливо оглянулся. Появился погонщик, мальчик с соломенного цвета волосами и веснушчатым лицом. Он вел вереницу из пятнадцати или двадцати верховых животных вниз по горной тропе. Это были откормленные, лоснящиеся пурпурные животные, явно ухоженные. Животное, на котором ехал мальчик, выглядело старше других, менее толстым, умным и строгим.
– Эй! – окликнул мальчика Валентин. – Куда направляешься?
– В Пидруд. А ты?
– Тоже.
– Веду этих животных на рынок, а эта работа вызывает жажду. У тебя есть вино?
– Немного, – ответил Валентин и похлопал по фляжке на бедре, где более воинственный человек носил бы оружие. – Хорошее красное вино. Жаль, что лишь остатки.
– Дай мне выпить, и я позволю тебе въехать верхом в город со мной.
– Договорились, – сказал Валентин.
Когда мальчик спешился и спустился по выступу, Валентин предложил ему фляжку. Мальчику было не более четырнадцати-пятнадцати лет, он был мал ростом для своего возраста, но широкогруд и мускулист. Он едва доставал до локтя Валентина, высокого, но не чрезмерно, крепкого мужчины среднего веса, с широкими плечами и большими руками.
Мальчик покрутил фляжку, принюхался со знанием дела, одобрительно кивнул, сделал большой глоток и вздохнул:
– Глотал всю пыль по дороге от Фалкинкипа! и Жара чертовская – прямо душит! Еще один сухой час – и я стал бы покойником. – Он вернул фляжку Валентину. – Ты живешь в городе?
Валентин нахмурился.
– Нет.
– Значит пришел на фестиваль?
– Какой фестиваль?
– А ты не знаешь?
Валентин покачал головой. Он чувствовал нажим светлых насмешливых глаз мальчика и это его смущало.
– Я путешествовал и не следил за новостями. Сейчас в Пидруде фестивальное время?
– На этой неделе, – подтвердил мальчик, – Начало и Звездный День. Большой парад, цирк, Королевское торжество. Разве не видишь даже отсюда, как он входит в город?
Валентин проследил за вытянутой рукой мальчика, указывающей на южный угол Пидруда, но увидел только скопление зеленых кирпичных крыш и лабиринт древних улиц, созданных безо всякого плана. Он снова покачал головой.
– Да вон, – нетерпеливо сказал мальчик, – внизу, у гавани. Видишь корабли. Пять потрясающих кораблей с его знаменем на мачтах? А вон процессия, идущая через ворота Дракона, чтобы выйти на Черное Шоссе. Наверное, это его колесница идет теперь мимо Арки Снов. Неужели не видишь? Может, у тебя неладно с глазами?
– Я не знаю города, – мягко сказал Валентин. – Ну да, я вижу гавань и пять кораблей.
– Хорошо. Теперь смотри чуть в глубь города – видишь большие каменные ворота? И широкое шоссе, проходящее через них? А это – церемониальная арка.
– Да, теперь я вижу ее.
– И его знамя над колесницей?
– Чье знамя? Ты прости, что я бестолковый, но…
– Чье? Как чье? Знамя Лорда Валентина! По улицам Пидруда идут телохранители Лорда Валентина! Колесница Лорда Валентина! Разве ты не знаешь, что прибыл Корональ?
– Нет.
– А фестиваль-то? С чего бы ему быть летом, как не для того, чтобы приветствовать Короналя?
Валентин улыбнулся.
– Я же уже сказал, что путешествовал и не следил за новостями. Хочешь еще вина?
– Там мало осталось.
– Пей. Заканчивай его. В Пидруде я куплю еще.
Он протянул мальчику фляжку и снова повернулся к городу, пробежав глазами по склону через лесные окрестности к перенаселенному городу и в другую сторону, к воде и к большим кораблям, к знамени, марширующим воинам, к колеснице Короналя. Наверное, это великий момент в истории Пидруда, потому что Корональ правит из далекого горного замка на другой стороне мира, так далеко, что и он, и замок стали почти легендарными в мире Маджипура. Коронали Маджипура не часто бывали на западном континенте. Но Валентина почему-то не затрагивало сознание присутствия здесь его сиятельного тезки. Я здесь и Корональ здесь, – думал он, – и он будет ночевать в каком-нибудь дворце хозяев Пидруда, а я – в какой-нибудь копне сена, а потом будет большой фестиваль, а мне-то что? Ему было почти стыдно, что он так спокоен перед возбуждением мальчика. Это было невежливо. И он сказал:
