— Сестрица, он здесь!
Звонкий крик Вэнь-Вэнь заставляет меня вздрогнуть. Ну да, с тех пор, как я надела кастрюлю для бао цзы на голову господина Шэня, в нашей лавке открылся сезон охоты.
Охоты на незадачливого жениха для нашей старшей сестры Мэйлин. Надутый павлин, который слишком много о себе понимает. Особенно после того, как последний раз посмел что-то сказать о нашей лавке. Мэйлин — сама доброта, она не станет устраивать разборки. Другое дело Вэнь-Вэнь. У неё характер грузчика из порта Цзюси, а у меня… у меня ещё хуже.
Вэнь-Вэнь влетает на кухню, развязавшаяся красная лента на фартуке вспыхивает ярко и невозможно. Как и сама Вэнь-Вэнь, которая разве что не пританцовывает на месте от нетерпения.
— Сюлань, давай быстрее!
Я быстро стряхиваю муку с рук — на столе тесто для булочек. Того самого, нашего фирменного, в который мы добавляем перец. Дедуля привез рецепт из южной империи, где предпочитают есть всё настолько острое, что потом можно изрыгать пламя у Вечного океана.
Вэнь-Вэнь обожает перец. Красный, зеленый, желтый — обычный. И щедро добавленный острый. Поначалу я не могла понять прелесть, но потом всё как заверте… В итоге острые булочки стали самым узнаваемым блюдом нашей лисьей лавки.
Вэнь-Вэнь была же сразу уверена в успехе. Мы спорили. Долго. Я не считала, что тут оценят, Вэнь-Вэнь — упиралась. Спорили до хрипа. До… такой степени, что Мэйлин пришлось потом нас обеих мирить и поить горячим чаем. После чая потребовался суп. Да, тот самый, который сестра настолько вкусно готовит, что позавидуют сами нефритовые придворные на небе. У них-то такого нет!
Что интересно, у меня выпекать острые булочки получалось лучше.
Первое время Вэнь-Вэнь ворчала, что такого не может быть, но потом признала. И теперь практически каждый день пыталась урвать хоть кусочек свежеприготовленного.
Но сейчас есть кое-что поважнее.
Мы обе выскакиваем в зал.
Здесь стены украшены традиционными чонгонскими узорами и символами, которые словно сошли со страниц старинных сказаний, рассказывающих о давно забытых временах.
В воздухе стоит аромат свежесваренного чая и сладостей. Ведь, кроме острых булочек сюда приходят за сладостями. Звук чашечек, что ставятся на столики, и мягкий гул голосов создают мелодичный фон.
У нас всего четыре столика, но я этим безумно горжусь. Мне хочется довести оборот до семи. Мэйлин уже предложила переоборудовать один из углов, чтобы сделать нечто похожее на стойку и поставить туда высокие стулья. Порой кто-то садится быстро перекусить и не хочет отвлекаться на вид из окна. Вид, кстати, очень ничего. Тихая улочка, на которой расположились маленькие уютные домики и виднеются зеленые вершины гор.
Эти высокие стулья – тоже заморское изобретение. Опять же дедуля привез рисунки, перед тем, как снова уехать. Он у нас колесит по всему Нефритовому Глазу, каждый раз привозя какие-то диковинки.
Противный Шэнь Сун обычно занимает место как раз возле окна. Смотрит на всех отстраненным взглядом, словно никогда не видит никого вокруг. Точнее, ему просто нет до ни дела.
Золотое дитя золотого хозяина сети гостевых домов с эмблемой в виде желтого карпа. Я не сразу поверила, что такого человека занесло к нам. Это тогда вызвало удивление. Но вот когда стало ясно, что он положил глаз на нашу сестру…
Мы могли с Вэнь-Вэнь ссорится, но когда речь заходила о Мэйлин, то были удивительно единодушны. Если кто-то пытался протянуть к ней свои грязные лапы, то этих лап мгновенно лишался.
Нет, мы не против хорошего мужчины. Но именно — хорошего!
Что мужик с такой мордой может дать нашей Мэйлин? Сплошную головную боль и одиночество. В искренность богатого наследничка не верили ни я, ни Вэнь-Вэнь.
Пользуясь тем, что Мэйлин уехала доставлять заказ, мы вознамерились как следует потолковать с Шэнь Суном и разъяснить, что не стоит тут кружить павлином — быстро обломаем клюв.
Хотя он смелый, после кастрюли даже явился.
Только вот… То ли Вэнь-Вэнь поздно пришла, то ли я замешкалась — Шэня на месте они не обнаруживают.
Я чувствую облегчение и одновременно разочарование.
— Чей-то хвост остался цел, — ворчит Вэнь-Вэнь, складывая руки на груди. — Он что, почувствовал, что мы выйдем?
— Он увидел твою разгневанную физиономию, — ворчу я.
Вэнь-Вэнь тыкает меня в бок.
— Сестрица, я и так в печали!
Вэнь-Вэнь не умеет обижаться. Особенно, на родных. Поэтому я могу хоть изворчаться — никто не обратит внимания.
В результате только хмыкаю, уворачиваюсь, хочу ткнуть её в ответ, но в это время меня подзывает постоянная клиентка — очаровательная бабуля Ли, которая приходит к нам раз пять в неделю, чтобы побаловать себя свежей выпечкой.
Сухонькая, худенькая и поразительно эксцентричная дама. Пожалуй, некоторые сочетания цветов в её одежде ставили в тупик даже таких молодых людей, как я и Вэнь-Вэнь, хотя, последнюю, казалось бы, вообще ничем не смутишь.
Я принимаю заказ на булочки и быстро возвращаюсь на кухню. Неудавшаяся охота на Шэнь Суна несколько выбила из колеи. Вэнь-Вэнь крутится рядом, помогая чем может. Но в основном все же выскакивает в зал, чтобы принять заказы, ответить клиентам и взять на себя ту самую часть работы, которую я недолюбливаю.
