Туркменистан и Россия, как известно, считают друг друга стратегическими партнерами. Между этими странами подписано 149 межгосударственных, межправительственных и межведомственных соглашений, затрагивающих важнейшие социальные сферы (машиностроение, телекоммуникацию, нефтегазовый комплекс и другие). При этом базовым документами столь продуктивного взаимодействия стал Договор о дружбе и сотрудничестве от 23 апреля 2002 г.[1] Однако эти отношения в недалеком прошлом не избежали трудных вопросов, конфликтов и недопонимания. Можно отметить акты этнической чистки, «мягкого геноцида» русскоязычного населения, смену алфавита с кириллицы на латиницу, понижение уровня среднего образования до девятилетнего, а высшего – до двухлетнего, полнейшую дерусификацию образования и информационного пространства на фоне пламенного туркменоцентризма, пронизывающего туркменскую идеологию, и, как следствие, – отток в Россию и другие страны прежде всего русского и русскоязычного населения в эпоху Туркменбаши.
Более поздние события – «Газовый конфликт» 2009 г., проблемы, связанные с прекращением действия двойного гражданства между Туркменистаном и Российской Федерацией, и др. – еще больше отдалили страны друг от друга. На стабильности российско-туркменских отношений сказывается также стратегия США на Каспии, обозначенном Вашингтоном в 1997 г. зоной американских национальных интересов[2], что, безусловно, угрожает исконным интересам России, проводившей независимую внешнюю политику в этом регионе.
Поскольку главные угрозы и риски национальной безопасности сегодня исходят не из внутреннего состояния страны, а в большей степени являются следствием процессов, происходящих за ее пределами, вызывает тревогу то, что в отгородившемся от современного мира нейтральном Туркменистане[3] растет активность организаций религиозно-экстремистского толка. Если учесть, что инфляция в Туркменистане составляет 10 %, а безработица – 60 %[4], то большинство малограмотной, лишенной возможности получить качественное образование и трудоустроиться молодежи – потенциальные адепты новоявленных духовных лидеров[5].
В этой связи представляется актуальным и значимым проведение комплексного, опирающегося на фундаментальные научные оценки и выводы историко-правового исследования процессов развития, сущности и трансформации российско-туркменских отношений, определение на этой основе перспективных для обоих государств направлений сотрудничества.
Значимость проведения историко-правового исследования российско-туркменских отношений обусловлена и тем, что закономерности возникновения, становления и развития различных цивилизационно-культурологических, социально-экономических, государственно-правовых явлений и процессов имеют в определенной степени универсальный характер. Поэтому положительный опыт взаимоотношений России и Туркменистана, как социально-политическая реальность, может быть применен в налаживании, построении и укреплении отношений между другими странами и народами.
Попытки описания и анализа взаимоотношений между Российской империей и туркменскими племенами предпринимались в России еще в XVIII–XIX вв. такими видными учеными, путешественниками, общественными и военными деятелями, как С. Г. Гмелин, Н. Н. Муравьев-Карсский, Г. С. Карелин, И. Ф. Бларамберг, М. Н. Галкин-Враский, К. Боде, И. О. Симонич, М. Алиханов-Аварский, Н. И. Гродеков, Г. И. Данилевский, И. Ибрагимов, А. Кун, А. Н. Куропаткин, П. М. Лессар, Ф. А. Михайлов, H. Петрусевич, К. М. Федоров, Н. В. Чарыков и другими. Большинство исследований этих авторов проводилось в контексте военной истории, военных действий русских войск, дипломатических сношений Российской империи с соседними государствами, или посвящалось мероприятиям имперской администрации в Закаспийском крае. При этом организационно-правовые формы этих мероприятий, нацеленные на адаптацию туркмен к новым социально-экономическим условиям, сотрудничество с имперской властью, рассматривались лишь фрагментарно.
В советский период особенности развития российско-туркменских связей стали предметом научного обобщения в трудах Л. С. Берга, М. Н. Дружинина, М. Н. Тихомирова, X. Агаева, М. Аннанепесова, Г. И. Карпова, А. К. Каррыева, Л. Каррыева, Д. Ф. Масловца, А. А. Рослякова, А. Г. Соловьева, З. Г. Фрейкина. Однако изложение проблемы в работах вышеупомянутых авторов носило, как правило, историко-этнографический, экономико-географический, этно-политический характер, а организационно-правовые аспекты затрагивались лишь косвенно.
Непосредственно правовые вопросы, касающиеся отдельных сторон российско-туркменских отношений (правовой, судебной и налоговой систем, надзорной деятельности, административно-территориального устройства и управления Закаспийским краем) стали предметом исследования у авторов как досоветского (Ф. К. Гирс, А. – Г. А. Давлетшин, А. Ломакин, К. К. Пален, Я. Таиров), так и советского (А. Хайтлиев, В. А. Кадыров, О. Кулиев) времени. Их работы имеют безусловную научную ценность, а проблемы, поставленные в них, нуждаются в дальнейшей исследовательской разработке.
