Осенний холодный дождь не прекращался уже несколько дней. Деревья в городском парке освободились от листьев, украсив желто-красным ковром дорожки, лавочки, детскую площадку. Горожане не жаловали такую погоду, предпочитали оставаться дома. По аллее парка под моросящим дождем в одиночестве прогуливалась пара молодых людей.
Виталий пытался закрыть зонтиком Элю, которая нарочно отстранялась от него, подставляя лицо под капли дождя, подчеркивая этим свое недовольство мужем. Она часто встречала его после работы. И на этот раз, несмотря на слякотную, неуютную погоду, не изменила своей привычке. Однако настроение редко когда унывающей Эли соответствовало атмосферным неурядицам, и она не собиралась скрывать это от мужа.
–– «Пусть увидит, пусть поймет, наконец, как мне все надоело. Сводить концы с концами, экономить даже на мелочах. А ему все равно. Идет и даже не спрашивает, что со мной происходит. Не интересуется, чем я занимаюсь, что у меня на работе творится, какие у меня увлечения. Каждый день одно и то же», – думала она, не обращая внимания на свое мокрое пальто и прилипшие к лицу волосы. – «Понимаю, у многих молодых семей такие проблемы, но надо что-то делать, а он и усом не ведет. Вот сейчас идем и молчим, как будто поговорить не о чем». – Эльвира с неприязнью посмотрела на Виталия, у которого, кстати, не было усов.
–– «Что с ней происходит сегодня?» – недоумевал Виталий, безуспешно пытаясь накрыть голову жены зонтиком. – «Вся промокла, прямо искры летят. Спросить, что случилось, так неизвестно, какая реакция последует. Лучше промолчу».
Они вышли из парка, свернули в городской квартал и оказались у торгово-развлекательного центра, в котором на первом этаже располагалась картинная галерея. В окнах горел свет, слышались звуки музыки, люди улыбались и оживленно о чем-то разговаривали.
–– «Очень хорошо, – обрадовался Виталий, – наверное, там очередная художественная выставка».
Он не интересовался живописью в любых ее формах и проявлениях, а Эльвира – полная его противоположность, ценила и понимала искусство. Реакция жены на предложение посетить выставку последовала незамедлительно. Она просияла, забыла о своих претензиях к мужу, и, как показалось Виталию, ее золотистые волнистые волосы, расправленные под дождем, быстро просохли.
Двери галереи приветственно распахнулись и пропустили гостей в просторный зал полный картин, музыки, света и любителей искусства.
На этот раз куратор выставки поделил галерею на секции, в каждой из которых представил произведения разных художников по стилю, жанру и направлениям.
Пока Виталий искал вешалку для верхней одежды, Эльвира растворилась в так любимой ею праздничной атмосфере вернисажа.
Рассматривая нарядно одетых посетителей, Виталий, одернув свой скромный пиджачок, явно не соответствующий случаю, двинулся по центральному проходу, поглядывая по сторонам, с надеждой найти жену, которая явно про него забыла, хотя это его не беспокоило. Он сумел порадовать Элю, а, значит, вечер сегодня будет мирным. Спокойствие и взаимопонимание обеспечены.
В одной из секций внимание Виталия привлекла картина, которая показалась странной, не похожей на другие, представленные в галерее. Посетители проходили мимо и не мешали приблизиться к полотну.
Картина средних размеров, ни большая, ни маленькая. Виталий не разбирался в технике живописи. Скорей всего это масло. Красивая красно-золотистая рама. В центре человек в темно-синем длинном плаще, раскинув руки, как бы возносится к небу, повернув свое одухотворенное лицо к солнечным лучам, которые сверху освещают всю его фигуру. Внизу картины старинный замок, охваченный огнем. Слева от человека белые кучевые облака, а среди них то ли ангелы, в общем чьи-то лица, похожие на ангелов. Под облаками всевидящее око. Справа что-то похожее на облака, только темно-коричневого цвета. Больше Виталий ничего не успел разглядеть.
–-Понравилась картина? – Приятный баритон заставил его оглянуться. К Виталию подошел грузный мужчина в светлой бежевого цвета кофте толстой вязки, что добавляло ему объема. Но его это совсем, видимо, не смущало. Широкие брюки из мягкого вельвета неопределенного цвета дополняли образ. Шапка густых седых волос, широкие брови, усы, аккуратно подстриженная бородка с сильной проседью, смеющиеся глаза, а еще деревянная трость с замысловатым орнаментом по всей длине делали его похожим на сказочного героя, доброго, ласкового, белого и пушистого, как кот Виталия Варфоломей.
–-«Интересно, есть ли у него коготки?» – Виталий с улыбкой и нескрываемым интересом разглядывал нового знакомого.
–– И что на ней изображено? Это что-то символическое? – Спросил он, уверенный, что перед ним знаток живописи, или даже автор этого живописного произведения.
–– Молодой человек! Еще французский импрессионист Огюст Ренуар говорил, что людям хочется все объяснять, но, если можно объяснить картину, значит, это уже не искусство. – Собеседник слегка грассировал и слушать его было приятно. – А старший товарищ Ренуара, – продолжал он, – не менее известный художник Эдгар Дега утверждал, что живопись требует небольшой тайны, некоторой неопределенности, фантазии. Когда художник вкладывает совершенно ясное значение, людям становится скучно.
