Начальник службы безопасности художественного предприятия «Спортивные медали» Есиков Николай Владимирович шел на работу, имея весьма озабоченный вид. И этому обстоятельству весьма способствовала та информация, которая неожиданно стала известна ему вчера.
Собственно говоря, его работа, по самой ее сути, каждый день могла преподнести какой-нибудь сюрприз, круто меняющий уже намеченные планы. Но за последние месяца уже три особых потрясений и неприятных известий он, честно говоря, не получал, отчего и начал как бы привыкать к такому положению дел, надеясь на спокойное течение обстоятельств и в будущем.
Только вот на предприятии, где в немалых количествах используются драгоценные металлы и камни, такие затишья случаются не так уж и часто.
Нет-нет, да и выскочит, словно рогатая игрушка из табакерки, очередной желающий поправить свое финансовое положение за счет соблазнительно передвигающихся на его глазах ценностей.
В отношении таких комбинаторов Николай Владимирович, хотя и был человеком немолодым, свою работу выполнял на «все сто процентов», не позволяя себе почивать на лаврах, наведя единожды порядок в своем хозяйстве.
К сожалению, жизненный опыт раз за разом убеждал его, что пока не изменится человек – а точнее, не изменится его сущность, – работы у него будет хоть отбавляй.
Вот и вчера, словно в очередное подтверждение, вернувшись в самом конце рабочего дня после «оперативного» посещения одного из городских рынков, он понял, что на заводе снова появились проблемы с безопасностью.
Именно эти проблемы и предстояло ему обсудить с главным технологом завода Ходаковым Анатолием Андреевичем, которого он с нетерпением высматривал на проходной у «вертушки».
Вглядываясь в лица работников, проходивших мимо него, он волей-неволей пытался понять: кто же из них стал для всех «чужим»? Как теперь это выяснить и выяснить в ближайшее время?
– Анатолий Андреевич, можно вас на пару минут? – обратился Николай Владимирович к задумавшемуся на ходу главному технологу, аккуратно вытянув его под руку из потока, спешащего на работу люда.
– Фу ты! Ну вы меня напугали, Николай Владимирович! Что случилось? – ответил тот.
– Послушай, Анатолий, – возраст и многолетнее знакомство позволяли ему обратиться к Ходакову на «ты», – появилась серьезная информация, которую я бы хотел обсудить именно с тобой. Информация не очень, как ты понимаешь, приятная. И пока ее не должны слышать ничьи уши, кроме твоих и моих.
– Николай Владимирович, я все понял. Но сейчас это совершенно невозможно. Вы же знаете, завод получил большой заказ. Мне вчера вечером домой звонил директор, просил сориентироваться с утра, и сразу к нему – на обсуждение деталей.
– Знаю я о заказе. Но ты давай не тяни с разговором, выкрои время для меня. Ты знаешь – я зря не стану беспокоить.
– Да, конечно, понимаю. Как вернусь от директора – наберу ваш номер, и мы все обсудим. Но сейчас, ей-богу, цейтнот.
Цейтнот для главного технолога был скорее состоянием обычным, чем необычным, потому как все, что происходило на этом предприятии, так или иначе, пусть и вскользь, но обязательно касалось его.
Если что-то двигалось на заводе, то двигалось по разработанным под его руководством технологическим маршрутам.
Если что-то закупалось – закупалось по нормативным документам, разработанным в его отделе.
Если к коммерсантам приходили заказчики и требовали, чтобы заказ был готов чуть ли не завтра, его отделу приходилось терпеливо объяснять им, что завод «Спортивные медали» не магазин, где товар выставлен на витрине или, в крайнем случае, находится на складе за дверью. Здесь в привычную для всех схему – мы вам деньги, вы нам товар – между деньгами и товаром неуклюже втиснуто производство со своими сроками, проблемами, кадрами, бухгалтерией, ну и далее по списку.
Словом – цейтнот.
– Я обязательно вам позвоню, как только освобожусь. Не переживайте, Николай Владимирович, – заверил Ходаков, крепко пожав ему руку, и, улыбнувшись, заторопился на завод, где его уже ждал начальник одного из ведущих цехов, чтобы обсудить хотя бы в первом приближении новый заказ.
– Хорошо, давай, беги по своим делам! – ответил Николай Владимирович, дружески толкнув Ходакова в плечо.
Мимо все еще спешил на работу народ – вот-вот начнутся опоздания. Но это уже не относилось к тому, чем он занимался, – к безопасности – и должно было беспокоить больше отдел кадров и руководителей заводских подразделений.
Николай Владимирович вздохнул, подумав, что опоздания все-таки проще его проблем…
Большая стеклянная коробка здания завода, закончив принимать в себя всех, кто пришел в этот день на работу, словно отгородилась проходной от города, зажив своей внутренней жизнью на ближайший десяток часов.
Там, внутри «коробки», действовали свои законы, нормы и правила, по которым жили все оказавшиеся внутри.
Там каждое утро закипала обособленная от внешнего мира жизнь со своими приоритетами, целями и даже драмами. И называлась эта жизнь производством…
