Знаете, о чем я думаю, когда речь заходит об Англии? Я представляю себя стоящей на круглом полу ротонды Рэдклифа. Вокруг меня сотни книг, стеллажи устремляются вверх и теряются где-то под куполом. Только это не абстрактные тома и фолианты. Здесь самые-самые любимые книги, часть меня.
Если быстро закружиться, то книги вспорхнут и закружатся в воздухе вместе со мной. Их страницы смешаются и разлетятся, как узоры в калейдоскопе, но это не страшно, я знаю их наизусть.
Вот белые скалы Дувра. Легкий ветер подгоняет шхуну, на палубе которой стоит Д'артаньян. Совсем скоро он встретится с герцогом Бекингемом и увидит настоящую английскую роскошь, «о которой и представления не имели знатнейшие вельможи Франции».
А вот старая набережная в Бристоле. Черный почтовый дилижанс останавливается у одного из трактиров. Из него выглядывает мальчик и с любопытством оглядывается кругом. Здесь шум и суматоха, обычно царящие в портах. Но мы-то слышим, как стучит о деревянный настил костыль Джона Сильвера, и как весело он насвистывает свою любимую песенку.
А это совсем другой мальчик – продрогший, худенький, такой одинокий. Он идет в Лондон пешком, еще не зная о том, сколько предстоит ему пережить. Маленький Оливер в огромном Лондоне.
Здесь, на вокзале Кингс-Кросс сидит еще один мальчик (много их в Англии!). Он тоже сирота. С ним – его недавно погибший учитель. Он сидит рядом и горько плачет. Впрочем, в этом месте мы и сами плачем вместе с Дамблдором. Давайте оставим их вдвоем. Им нужно о многом поговорить.
Пройдем в сторону Кенсингтонских садов мимо мальчика Питера, который не хотел взрослеть – слышите звуки скрипки? О, как я люблю «высокоактивного социопата», проживающего на Бейкер стрит!
Повернемся лицом к Темзе. Вестминстерский дворец так близко. Нищий в лохмотьях пытается прорваться сквозь стражу. Разве придет кому-нибудь в голову, что он принц Уэльский?
Страницы книг кружатся все быстрее, сливаются и поднимаются все выше. Их много, очень много.
Девочка бежит за белым кроликом, трое джентльменов плутают в лабиринте, Дориан Грей вонзает нож в собственный портрет, стрелы летят через Шервудский лес, и белая башня возвышается над Камелотом. В ней старый Мерлин опутывает Англию своими заклинаниями, смешивает реальность и вымысел, поворачивает фрагменты калейдоскопа. Этот калейдоскоп и был моей Англией всю мою жизнь. Мы просто обязаны были приехать сюда.
Однако иметь в распоряжении только девять дней на всю Англию и Уэльс – все равно, что оказаться в зале шикарного ресторана cреди самых изысканных блюд, и вдруг выяснить, что тебе можно попробовать только пару кусочков с крайнего стола. На подносы с десертами можно лишь глянуть, на искрящиеся хрустальные вазочки с чем-то неведомым и загадочным даже посмотреть нельзя, вообще, забудь! У зеркально отполированных серебряных кастрюлек можно успеть задержаться на минутку и вдохнуть божественный аромат, но не сметь фотографировать (отдельная му̀ка)! В общем, разрешается взять свою крошечную порцию и сразу же удалиться. Конечно, это лучше, чем ничего, но, черт возьми, как же мало!
Вообще-то об Англии я мечтала давно. «История Англии» Диккенса и «Рождение Британии», «Британия в Новое время» Черчилля успели стать моими настольными книгами. Как же хотелось исколесить эту прекрасную страну вдоль и поперек! Но… девять дней, это только девять дней. При составлении плана поездки довольно скоро стало ясно, что чужие рассказы и отчеты о путешествиях нам не помогут. Нужно было составить свой собственный must see список и соорудить маршрут на его основе.
