Санкт—Петербург, март 1909 года
Погожим весенним днем по Петербургским улицам очень спешным шагом шел молодой человек. Был он среднего роста, темноволосый, кареглазый и бледный, шестнадцати полных лет, ученик седьмого класса классической гимназии. Звали его Александр Кононов, он имел привычку смеяться громко и не к месту и смотреть на мир с любопытством и опаской хищного зверька…
Впервые в этом году день стоял совсем весенний. Солнце ласково грело грубую шкурку гимназической шинели, тужурку и даже кожу под ними.
Саша подумал было – не снять ли шинель, но затем решил, что тогда станет слишком холодно. Так он и мчался по петербургским улицам, перепрыгивая лужи.
Он знал, что Антон Ижевский, старый его приятель, ворчать не станет, но как раз таки от этого и совестно было опаздывать.
Встретиться заранее условились возле Гостиного Двора. Саша отчего-то решил, что удобнее будет пройти от гимназии дворами и закоулками, чем выходить на Невский и ехать на трамвае. Теперь же, еле поспевая к назначенному часу, он горько жалел о своем решении.
Наконец, между домами показалась желтая аркада, окружавшая Гостиный. Саша даже увидел Антона, стоящего под ее сенью. Только стоял Антон как-то странно – замерев, смотря в одну точку. Стремясь попасть в поле его зрения, Саша завернул за одну из многочисленных арочных опор… и со всего маху налетел на так некстати вставшего в тени господина. Господ, правда, тут стояло двое, но второй – с медными волосами, в темно-сером пальто – находился чуть в отдалении, ближе ко входу в лавку. Тот, с которым Саша столкнулся, был, в противоположность своему спутнику, весь золотисто-светлого тона – от волос до костюма и пальто.
– Простите, сударь, – пробормотал Саша. – Pardon, monsieur…
Господин посмотрел на гимназиста с легким удивлением и едва заметной, не слишком приятной ухмылкой.
Саша поспешил подойти к ожидавшему его Антону. Тот, привычно и по-дружески хлопнул его по плечу, и оба, развернувшись, поспешно зашагали прочь.
И все же, не дойдя до поворота, Антон обернулся и увидел, что господа стоят и смотрят им вслед…
Странно, наверное, выглядели со стороны эти двое приятелей – Антон и Александр – оттого хотя бы, что разница в возрасте составляла лет пятнадцать. Но, вместе с тем, что-то роднило их меж собой, возможно, близость самих натур, характеров.
Да и наставническое отношение Антона составляло дружбе верную основу. Советы старшего товарища Саша, не скрывая того, ценил выше отцовских и именно к Антону обращался за добрым словом и поддержкой, когда в них была особая надобность. Не говоря уже об авантюрных романах в потрепанных переплетах, а порой – и карманных деньгах.
Откровенно говоря, Саша порой удивлялся терпению и благодушию старшего друга.
Вот и теперь, расположившись в шумном зале среднего по цене, но уютного кафе, он поглощал дармовые постные пироги с капустой, испытывая при этом глубокую, искреннюю признательность.
– Значит, учитель математики сжалился над тобой, бездарем? – вздохнул Антон, поглаживая лежащие на коленях перчатки.
Саша поспешил подтвердить.
– Сжалился. Все-таки он наш классный наставник, да и самый молодой учитель в гимназии. Любит он меня за что-то. Только никак не пойму – за что…
– Да просто он знает, что ты не такой уж бездарь и надеется, что одумаешься.
– Я бы одумался! Если бы это к одной только математике относилось. Как ни крути – уж лучше бездарем…
И Саша принялся за чай и пироги с лимоном.
Антон скользнул взглядом за окно. Там была холодная, усталая городская весна…
– Зима кончилась… Так скоро… – обронил он вдруг.
– А ты не знаком с тем господином?
– С каким?
– Ну с которым я сегодня столкнулся!
Антон отчего-то помедлил с ответом.
– Честно сказать, не знаю. Да нет! Уж очень похож он на одного моего дальнего знакомого, только и всего.
– Что же ты у него не спросил?
– Пустое! Того человека и в Петербурге-то быть не может. Да и неловко было просто так подходить.
Саша закивал:
– И взгляд у него какой-то странный.
– Да мало ли странного народу ходит по Невскому. Да еще в пятницу.
– Ага… – легко согласился Саша и вдруг побледнел.
– Что с тобой? – нахмурился Ижевский.
– Антон, миленький, сегодня ведь пятница?..
– Александр Дмитриевич, как же вы вовремя! Они только сели.
Страшнее этих слов горничная Лизонька не придумала бы, даже если б захотела. Саша ведь начисто позабыл, что нынче вечером на ужин были приглашены Барятовы. На его взгляд – препротивнейшие люди, но Алексей Иванович Барятов приходился Дмитрию Петровичу, Сашиному отцу, давним, закадычным другом.
– Папенька сильно серчал? – шепотом спросил Саша, торопливо скидывая шинель.
– Не больше обычного, – пожала Лизонька плечами, но взгляд все же отвела в сторону.
«Значит, после ухода Барятовых, будет мне на пряники», – подумал гимназист.
Как ни спешил он в гостиную, а возле зеркала приостановился. Взъерошил волосы пуще прежнего, из-под ворота гимназической куртки выдернул край белой сорочки, пару раз ущипнул себя за и без того вспыхнувшие румянцем щеки и пробормотал как бы для пробы:
![Юноша и Зверь. [история чёрного серебра]](/uploads/covers/ae/aecc922dfd43bac3e77619f414ed09e31078eaea.jpg)
![Маска Зверя. [история чёрного серебра]](/uploads/covers/9b/9b0bd8300ce0ea9b7977ba8021040340bf00e7c6.jpg)
