В этом году, впервые за много лет, не удалось полностью собрать урожай в огороде. Собрать – то я его собрал, но не весь. На кустах черной смородины остались висеть ягоды, и сейчас шустрые синицы поклевывают оставшиеся ягоды. А на молодой яблоне, на самой вершине кроны осталось висеть несколько десятков яблок. Сороки их клевали в самые сильные морозы. Сейчас, когда я пью после бани компот из этих яблок, которые успел собрать осенью, мне жалко, что они достались нахальным сорокам. Но все, что выросло в огороде, я не успеваю съесть – слишком много всего вырастает одновременно, и приходиться выкручиваться, придумывать способы сохранения ягод, груш, яблок и кабачков.
Года три назад, когда я только начал приводить огород в порядок, у меня не было таких хлопот, как в этом году. Я варил спокойно варенье, из всего, что выросло, и потом опускал в яму, которую выкопал еще отец. Полок в ней не было, весь урожай в банках умещался на полу. И все что там стояло, я успевал съесть за зиму.
Два года назад весной я спустился в яму за следующей банкой варенья и обратил внимание на одну из стенок. С ней было что-то не так. Из кирпичей образовался пузырь, который выступал почти на полметра. Стена ямы готовилась обрушиться и похоронить оставшиеся банки с вареньем, которые стояли на полу. Я сразу представил, что весь мой труд, который я вложил в варенье, погибнет. Представить такой исход мог, но не мог этого допустить. Я стал спасать варенье, вытаскивая банки наружу, по лестнице, в мастерскую, которая находилась над ямой. Вытащил все, и стал думать, как мне быть.
Конечно, можно сейчас, когда я спас варенье, позволить стенке упасть. Такой вариант меня не устраивал, потому что была вероятность, что фундамент стены у мастерской повиснет в воздухе. Фундамент заливал отец с дедом, и я не знаю, какой он прочный. Допустим, что он из плохого раствора. Тогда стена мастерской тоже рухнет. А над стеной – труба от печки, крыша, которые тоже упадут.
