Как начинается сказка? Жили-были, давным-давно, в некотором царстве, в некотором государстве… А хотя нет, вот как она начинается…
– Ультуй, Костя.
– Дабл килл…
– Да какой там, опять gg.
– Даже на мид не успели зайти, – переговаривались по скайпу друзья.
В тёмной комнате с задвинутыми на окнах шторами за монитором компьютера сидел кучерявый парнишка. На столе стояла банка «Пепси-колы» и лежала пустая пачка из-под чипсов. Друзья называли кучерявого Добрым.
– Тоха, вот скажи мне, какого лешего ты в лесу стоял?
– Выжидал я Зевса.
– Можно подумать, он бы «зарешал», – ответил Костя.
– Ничего, следующую игру мы снесем им мид, – в наушник послышалась чья-то отрыжка. – Фууу. Опять Звенигорошек за своё.
– Случайно вырвалось. Ладно, ребят, следующую катку без меня, – извинился Звенигорошек.
– Слиться захотел? – обиделся Тоха.
– Да куда там, к бабушке в деревню завтра ехать собираюсь, надо пораньше лечь спать.
Настенные часы показывали два часа ночи.
– Ты же говорил, у тебя из родни мол никого не осталось, – вновь вступил в разговор Костя.
– Не знаю, родители вроде говорили, что оставалась в живых еще одна особа, а вчера письмо пришло от этой самой особы, говорят, вроде как двоюродная бабушка, хочет повидаться.
– Вот всегда так, вспоминают, когда припрёт, это, наверное, перед смертью у неё, – сделал вывод Константин.
– Мне-то что с того?
Костя чихнул в микрофон: Ещё не хватало на праздничных каникулах в постели с температурой проваляться.
– Эпидемия гриппа в городе, – подметил Добрыня.
– Можно подумать, ты на улице все выходные проведёшь. Будешь на каникулах в доту рубиться, – с иронией в голосе произнёс Тоха.
– Слушай, Добрый, а как та деревня, в которую ты ехать собрался, называется? – спросил Костя.
– Лукоморьево.
– Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, – раздался смех ребят.
– Вам-то смешно, а мне не очень, целую неделю без телека и инета, да ещё и без родителей!
– Как же они тебя одного решили отпустить?
– Не знаю, Тоха, она в письме пояснила моим предкам, что так будет лучше.
– Оно у тебя?
– Не проси, Кос, зачитывать его я вам не буду.
– Да ты сам даже не читал, не знаешь, куда едешь, вот же балда! А вдруг предки твои от тебя избавиться захотели.
– Чего это им от меня избавляться вдруг.
– Как чего, ты в экран моего монитора еле «влазишь», а продукты, видел, сколько в магазине стоят?
– Ладно вы, не бузите, сейчас принесу, оно в зале на столе лежит, – Добрый сходил в зал, взяв письмо, он отправился обратно в свою комнату. – Слушайте: «Здорово, Звенигорошки. Пишет вам ваша тётя Алла. К глубочайшему моему сожалению, слишком много времени было потеряно, прежде чем я собралась с силами и решила написать. Прошу не обижаться, на то были веские причины, о коих упоминать здесь нет смысла, и место оставлю в письме для другого, а именно: мой внук Добрыня Звенигорошек должен прибыть ко мне по расписанию, сев на пригородную электричку номер девять с пути восемь. Знаю не понаслышке, чересчур избалован, но серчать не буду, в случае чего отправлю обратно. Встречу его со всеми почестями. Ваша Алла Я.»
– И это всё? – разочаровался Тоха.
– Походу, твои предки решили сбросить балласт, – сказал Костя.
– А вот и не поеду никуда! Пусть что хотят со мной делают. Неизвестно к кому. К бабке, которую я отродясь не видел, которую отродясь не слышал.
– Сдрейфил, значит, – съехидничал Костя.
– Я-то?
– Ты-то, – теперь уже внёс свою лепту Тоха.
– А, была не была! Семи смертям не бывать! Вот что, друзья, лучше уж в Лукомоьево, чем в «интернетово»!
– Ну тогда бывай, друг! Мид без тебя не упадёт.
Глава вторая
По дороге великанов
На перроне Добрыню провожали его родители.
– Ничего не забыл, взял зубную щётку и пасту?
– Мам, ну чего ты, в самом деле. Я ведь уже не маленький. В следующем году в девятый класс пойду.
Отец потрепал сына за щёку.
– Щёки-то вон какие пухлые, совсем дома засиделся, никуда не выходишь, может, хоть у бабки похудеешь.
– Ага, и есть меньше стану, а то всё продукты перевожу.
– Не понял, – отец потёр лоб.
– Да так, ничего, к слову… Вот куда вы меня отправляете, чего это я вам сделал плохого, за что вы лишаете меня всех благ цивилизации?
– Ничего, ничего, потерпишь, неделя – не такой уж большой срок.
Мать поцеловала сына в лоб, после чего младший Звенигорошек вытерся рукавом.
– Тринадцать лет терпели, можно подумать, неделя погоду сделает.
На вокзале объявили о прибытии электрички под номером девять. Родные попрощались, и Добрыня вошел в вагон. Он, нужно сказать, был пустым, и поэтому Добрыня мог выбрать абсолютно любое место. Запретный плод всегда сладок, Добрыня нашёл сидение, на котором было написано ручкой: «Место моё, не занимать!»
– Было вашим, стало нашим, – с этими словами Добрыня повалился на сиденье.
Вагон постоянно трясло, и заснуть ему никак не удавалось, и всё же через некоторое время наш герой задремал.
Прошло около часа, когда его разбудил чей-то хриплый обиженный голос:
– Написано же, не занимать. Опять тридевятое.
– Что? Кто здесь? – спросонья Добрыня вскочил на ноги. Перед ним стоял человек преклонных лет, одетый в полушубок, его горло было обмотано толстым шарфом с эмблемой футбольного клуба «Спартак». Периодически мужчина сморкался в носовой платок. Под мышкой можно было разглядеть газету «Советский спорт».
