Глава I. Ягодный питомник. Июль 2021
Стояло жаркое лето 2021 г. Злободневной темой дня оставался коронавирус. Военные действия ДНР и ЛНР с Украиной продолжались. Цены на все под шумок росли, как плесень в сыром погребе.
Беспощадное солнце в Западной Сибири пыталось сжечь землю. Термометр в тени показывал +40. Ночами ртутный столбик не опускался ниже +20. Спасения в домах, а их было большинство – без кондиционеров, не было.
Жители села Заимка в тщетной надежде глотнуть свежего воздуха на ночь открывали окна и двери. Облегчения это не приносило. Зато приносило несусветную вонь со стороны большого свиноводческого комплекса. Хотите узнать, как пахнет мясо? Приезжайте к нам в гости!
А с другой стороны выспаться сельчанам не давали ранние побудки с половины четвёртого утра из-за громкого собачьего лая из питомника, возникшего как раз посредине густонаселённого села.
Собачьему будильнику граждане были обязаны местной ветеринарше, которая после многолетнего пьянства и загулов вдруг воспылала жалостью и любовью к бродячим собакам. Одно хобби к сорока годам она заменила другим – свозить к себе в усадьбу в четырнадцать соток бродячих псин на передержку, за которую платят.
Огромные и не очень, они превратились в настоящую угрозу для местных. Впору было ходить по улицам с дубинкой на всякий непредвиденный случай. Впрочем, собаки из питомника бегали сытые. Не меньшую опасность представляли хозяйские вольные собаки, тощие и злые. Грядки и посевы те и другие вытаптывали одинаково!
Сухая земля из-за четырёхмесячной засухи покрылась глубокими трещинами. Рахитичные всходы культурной зелени и овощей в огородах хозяева мужественно пытались отлить водой из колодцев и маломощных собственных скважин. Те, у кого они имелись.
Вода из скважин ушла глубоко. Поэтому драгоценную мутноватую влагу с математической точностью делили на саженцы и всходы, устанавливая очерёдность поливки по дням. На общественные колодцы особо сообразительные домохозяева повесили тяжёлые амбарные замки. Соседи пусть как хотят!
Хорошо было только чёрным огородным муравьям. Они выращивали богатый урожай тли – своих дойных коровок. Колонии полупрозрачных бледных тлёй высасывали последнюю жидкость из растений, на которых они поселились. Листочки вишни, смородины, сладких перцев, цветов вспучивались и засыхали, обрекая всё растение на бесплодие и затем на мучительную смерть.
А впереди маячила в календаре зима, долгая и полуголодная без собственных заготовок, для деревенских жителей Сибири. Той самой Сибири, которой обещало прирасти могущество всей России. Может и прирастало немалым богатством, но сие не ощутимо было для самого сибирского народа…
* * *
Компания для поездки в заброшенный ягодный питомник ст. Вагая подобралась странная, разная по возрасту, убеждениям и социальному статусу. Объединяло всех одно – отсутствие собственных авто. «Пролетарии, соединяйтесь!» Они и соединились для путешествия на самом дешёвом и доступном общественном транспорте – пригородной электричке. Всего лишь сотня рублей – и увлекательное путешествие с адреналинчиком обеспечено! Будет что вспомнить и рассказать друзьям и неблагодарным потомкам за праздничным застольем!
Их Заимка была большущим селом, растянувшимся жирной амёбой на семь километров. Поэтому пригородные поезда останавливались аж два раза; непосредственно на вокзале и ещё на переезде. Раньше там тоже стояли дома и жили люди. Но потом их снесли под корень, следуя пролетарскому закону о разрушении. Так же, как до основания разрушили богатую каменную церковь в 1956 году.
А на бывшей церковной земле позднее разбили худосочный парк. Во рву в парке закопаны расстрелянные в Гражданскую войну белогвардейцы. От этого длинного рва даже валик остался. Через него проложена народная тропа, чтобы ходить до магазина, срезая угол.
В парке растут три высоких тёмных ели, два тополя и несколько корявых клёнов. Вся растительность выглядит чахлой и нездоровой.
Имеются две детские качели, которые не успевают ремонтировать. Им постоянно перекручивают железные цепи и отрывают сиденья. Поставили и две современные деревянные горки для малышни. Грамотеи пишут на них нехорошие слова из русского фольклора, упражняются в ослоумии.
Ещё стоят четыре скамейки для отдыхающих. Кованые красивые узоры на их спинках и украшения на урнах выломали. Зачем? Нико не знает. А в нескольких метрах от скамеек чернеют на земле маленькие кострища с недогоревшими поленьями, где наркоманы ночами варят колдовское зелье. Днём здесь гуляют молодые толстые мамаши с детьми, собираются малочисленные пивные компании, тихие и не приставучие к прохожим.
– А на этом переезде белые убили наших – красных. Их кости до сих пор тут лежат вперемежку с винтовочными гильзами. Вон там! – Показал Вовка рукой на глубокую ложбину у лесочка за железнодорожной насыпью.
Вовка с Любой по современным меркам молодые ещё пожизненные пенсионеры по голове. Обоим по сорок с маленьким хвостиком. Они ждали Вагайскую электричку на новом, недавно отстроенном перроне с оградкой и металлической будкой от дождя. Раньше здесь не было таких удобств. Пассажиры прыгали с высокой подножки на землю, на сыпучую насыпь, норовя сломать себе что-нибудь. Особенно тяжело приходилось пожилым людям. Но технический прогресс и сюда дополз.