Читать онлайн полностью бесплатно Евгений Новокшонов - Я-то? Вятский! Издание второе, исправленное и дополненное

© Евгений Николаевич Новокшонов, 2022

ISBN 978-5-0053-3948-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В этом повествовании я старался показать реальных людей, выполняющих положения присяги, громко прочитанной один раз перед строем таких же защитников Отечества. Все события с людьми, в том числе и в «лихие 90-ые», показанные в книге, реальны. Имена и фамилии сохранены, кроме нескольких, по причине незнания дальнейшей судьбы их носителей.

Многие коллеги по событиям, изложенным в этом повествовании, уже покинули этот мир. Пусть при чтении книги у читающего появятся только хорошие воспоминания об этих живых и ушедших людях.

Большинство встреченных мною вятчан скромно и добросовестно выполняли возложенные на них обязанности, порою позволяя представителям влиятельных сил обманывать их ожидания без всяких последствий.

Мой дед Новокшонов Александр Иванович сочетался браком с Новокшоновой Натальей Егоровной, девушкой из той же деревни. Рождение отца было зарегистрировано в Воскресенском соборе пятого августа 1905 года. История знакомства отца и матери мне неизвестна. Но он, при росте в 176 см, поимел деревенскую кличку Коля – «Гиба». По вятскому понятию в обиду себя не давал и мог согнуть любого. У него были сестры Мария и Наталья, мои тети по отцу. После свадьбы отец с матерью жили в деревне Новокшоновы, в селах Дороничи и в совхозе Бахта, позднее названном Сосновый.

Мария Ивановна (в девичестве Головенкина) – моя мать. Она родилась в деревне Пестовы, ныне Кирово-Чепецкого района, который расположен в центре Кировской области.

Много раз я ездил по дороге, идущей параллельно этой деревне в Цапели или в Сосновый. Мне показывали родной дом мамы, но подвести к нему и разрешить разглядеть его у моих сопровождающих не было времени.

У мамы было четыре сестры и брат. Брат матери Илья погиб в Великую Отечественную. Его имя увековечено на памятнике перед проходной Кировского завода «Искож», где он работал до войны.

«Искож» производил знаменитую искусственную кожу, прозванную, с подачи И. В. Сталина, кличкой «Кирза» («Кировский завод»). Во время войны завод произвел для Армии 10 млн пар кирзовых сапог.

Сестры мамы: Дарья, за ней мама, Анна, Таисия, Елизавета. Тети Анна и Анастасия двоюродных братьев или сестер мне не подарили.

От дяди Ильи остался сын – мой двоюродный брат Юрий Ильич. Он служил в КГБ по направлению «борьбы с церковью».

Три двоюродных сестры. Две от Дарьи и две от Елизаветы.

Моя родительница-мать Мария Ивановна (в девичестве Головенкина). Фото 1970-х годов

В отличие от сестер мама родила семь детей. Первым родился Борис. Умер в младенчестве. Вторым родился мальчик и тоже был назван Борисом. Повторилось, умер. Отец Николай Александрович сказал матери:

– Больше никаких Борек!

И точно. Родилась красавица девочка.

Отец, начитавшись рассказов Льва Толстого о подвигах Жилина и Костылина, решил назвать дочь симпатичным именем Дина. Это имя в 1929 году было очень популярным. В свидетельстве о рождении было записано Новокшонова Дина Николаевна.

Но, когда её принесли крестить в церковь, батюшка сказал, что у православных русских такого женского имени нет. Тогда мать тут же в церкви решила, что девочку будем звать Раиса. Так и проживет моя сестра всю жизнь с двумя именами. Дома – Рая, на работе – Дина.

Следующим родился Юрий, затем – Николай и в 1938 году – я, Евгений. Через два года родилась еще одна сестра. Назвали Галиной. Но она умерла во младенчестве.

Сестра родилась в Нижненовгородском крае, а я, – хоть и там же, но адрес уже писали иначе: Кировская область, Кировский район, Шалаевский сельсовет, деревня Новокшоновы.

Вся семья в сборе. Фотография начала 1960-х годов

Как-то летом в конце войны мать с какой-то женщиной, взяв меня, поехала в деревню Новокшоновы. Шли по полю. Я убегал вперед по придорожной тропинке. Прятался возле тропинки, когда мама и её подруга подходили, выскакивал из травы или кустов, как бы испугать женщин. Спутница мамы восклицала:

– Откуда взялся такой шустрый мальчик?

Дошли. В деревне пришел в избу какой-то парень. Мама сказала:"Это твой крестный, Евгений!" Крестный угостил меня конфетами «Раковая шейка». Вкус этих конфет запомнил на всю жизнь. Но о судьбе крестного уже ничего и никогда не слышал.

Так, как говорят вятские (вятчане), никто не говорит. В вятской речи много идиом, которые ныне иногда использует в своем юморе коллектив телеартистов «Уральские пельмени». (^>1) Вот, к примеру, до сих пор в моей памяти звучит беседа матери и отца. Мать:

– Наш баской сын стал больно нотным. Надысь сжег спину и попросил меня покрысать спину сквозь лопатину. Запотемил, что это остановит зуд. Я попросила его разболочься, но он не захотел.

Отец:

– Завтра истопим баню. Я поработаю вехоткой по его спине, а потом бздану на неё тазик теплой воды и всё пройдет!

Прислушавшись к разговору по произношению и растяжке окончаний в словах, я всегда спрашиваю:

– Из Кирова? – и часто угадываю.

В вятских деревнях перечень мужских имен был ограничен, поэтому имена подростков мальчишек связывали с именем матери. Витя Манин – маму этого Вити звать Маня (Мария), а у Вити Веркина – мама Вера. Сколько себя помню, фамилию Новокшонов постоянно коверкают. Запомнил шедевр 1958 года на первенстве Сибирского военного округа по лыжам в Новосибирске. По итогам гонки на 10 км я был на 42 месте под фамилией Ново