Читать онлайн полностью бесплатно Ния Женечкина - Я сочиняю Роман
1.
В свой первый учебный день в универе я влюбилась. Мне кажется, что влюбилась. За все свои 18 лет я влюблялась один раз – в одноклассника Серёжку. У него были красивые карие глаза и сумасшедшая улыбка. Потому что, когда он улыбался, что-то внутри меня закипало. Возможно, внутри меня есть «чайник» влюблённости. Ну и шуточки, Аль, у тебя.
Мы учились вместе до 9 класса. Сидели за одной партой, дурачились, ходили вместе домой. Потому что нам было по пути – только поэтому. Это я так всё время говорила Серёжке. А потом и он стал так говорить: «Ты, Алька, не надумывай себе ничего лишнего, я с тобой иду, потому что нам идти в одну сторону!» Мы молча шли домой, иногда обсуждали школьные дела, но идти с ним рядышком всегда было моей любимой частью дня. Ещё мы с ним соревновались. Кто быстрее решит задачу, кто больше заработает пятёрок за день и т.д. Если выигрывал он, то раздувал от важности грудь колесом и говорил: «Учись, Алька, как настоящие великие умы делают дело!», щёлкал меня по носу и заливисто хохотал. А если выигрывала я, то показывала ему язык и говорила по-детски: «Бе-бе-бе». Да, мы и были тогда детьми.
В девятом классе он впервые взял меня за руку. Это вышло странно, волнительно, я раскраснелась и ничего не смогла сказать. Была весна, и мы шли с ежегодной весенней уборки школьной территории. С собой надо было принести грабли или метлу, одеться в старые вещи, чтобы не жалко было, если испачкаешься. Естественно, не все так приходили. Были у нас в классе «королевы» красоты, которые даже на уборку приходили при параде. Правда, они обычно ничего и не делали, а только стояли рядом с самыми красивыми граблями. То ли дело я: в свитере брата с каким-то странным орнаментом, с хвостом на голове и в спортивных штанах годов так восьмидесятых – наследство от старшей сестры. Мне вдвойне было непонятно, почему меня, Серёжка взял за руку… Потому что, по логике вещей, брать за руку надо было Катьку, у которой самые красивые грабли и вон как волосы распустила, волной лежат, и костром она не пропахла. Он ничего мне не сказал, и я ему тоже. Так и шли молча, только руку не убрал никто. Было тепло и приятно. Как будто так и надо было. Как будто моя рука всегда лежала в его руке, как будто бы дома.
А потом я уехала. Этим же вечером родители сообщили мне, что мы переезжаем в другой город, что там возможности, вузы и будет лучше.
Серёжка не пришёл в школу, когда я была там последний день. Он перестал со мной разговаривать, когда узнал, что я уезжаю. Я не видела его с тех пор. Свою подругу Настю я попросила передать ему письмо, где написала свой новый адрес и, честно говоря, призналась в своих чувствах. Но никто мне не ответил… Я писала ему письма потом на протяжении полугода, но и они остались без ответа. Так мы и потерялись, разошлись, закончились…
2.
Сегодня мой первый учебный день в универе. Я будущий журналист. Или, как моя мама шуточно называет эту профессию: «скандалы, интриги, расследования, показать всё, что скрыто». Да здравствует телеканал НТВ за эту фразу!
Мне всегда нравилось писать и брать интервью. Брата Витьку я доставала. Однажды он на площадке с качелей упал и сломал руку. Так я у него интервью взяла: «Что ты, Витька, чувствовал во время падения? Было ли больно? И чем планируешь заниматься, пока правая рука на месяц в гипсе?» Брат ругался на меня, но на вопросы отвечал. Мама качала головой и посмеивалась: «В кого я такая приставучая и любопытная Варвара выросла? У нас в семье отродясь таких не было».
Так, соберись, Аль, это твоя новая жизнь, не запори её в первый же день. Я стояла возле универа, переминаясь с ноги на ногу, то ли от волнения, то ли от того, что невыносимо хочется в туалет. А всё моя мама: «Алька, я такой чай заварила, с мятой и ромашкой, чтобы ты не нервничала в свой первый день. Пойдём, выпьешь кружечку!»
В итоге кружечка превратилась в целый чайничек, и вдобавок я чуть в универ не опоздала, потому что заболталась.
Хорошо, что отговорила маму идти со мной – тут все одни, было бы неловко. Так, Аль, голову вверх, плечи назад и пошла, ать-два. Блин, что-то ноги подкашиваются. О, табличка с номером моей группы. Ой, какая огненно-рыжая голова в толпе. Не девушка, а огонь. Да и смех какой-то знакомый. Я подошла к ней поближе и спросила:
– Прости, а ты случайно не знаешь…
Девушка повернулась ко мне лицом, расплылась в удивлённой улыбке.
– Алька?! Да ладно! И ты здесь?!
Это была Настя, та самая Настя, с которой я училась до девятого класса, с которой я целый год после отъезда общалась письмами. Именно от неё я узнала, что Серёжка порвал то моё письмо и что он больше не вспоминает обо мне. Настя очень красивая, я бы даже сказала, роковая. Зелёные глаза, рыжие волосы, стройняшка-симпатяшка. Ого, какие каблуки на ней! Ноги будто бесконечные.
– Все дороги ведут в Питер? Да, Насть?! Я рада, что ты здесь. Два года не виделись. Так это что же, ты тоже выбрала журналистику?
Настя просияла и сказала:
– Ну да, я после твоего отъезда все два года вместо тебя занималась всеми статьями и заголовками в нашей газете, и как-то зацепило меня… И вот я тут! Аль, всё нормально? Ты как-то странно выглядишь.
