Я радость, чистая, светлая, я свет, я любовь. Мне тепло и спокойно, я всех люблю: мою милую тетушку, Олю, Наташу, Светочку, Стаса, Костю, Василия Николаевича, па… Черт, и как только тетя Лариса могла сказать такое?! Как она могла сказать такое мне? Неужели она и правда думает, что когда-нибудь ей пришлось бы меня содержать? Как будто я давала повод думать так! Да, я уволилась три месяца назад и все еще не принималась за поиски нового места, но разве после окончания института я хоть когда-нибудь жила за ее счет? Я действительно попросила у нее вчера триста рублей, но только до тех пор, пока не продам машину, а она так набросилась на меня, как будто я каждый день прихожу к ней попрошайничать!
Медленный вдох, задержала дыхание… выдох. Вдох… выдох. Сердце бьется как сумасшедшее. Давно меня ничего так не выводило из себя.
– Тонировка ваша или заводская?
Я очнулась от своих мыслей и посмотрела сверху вниз на худенького молодого человека, который вот уже час терзал меня нелепыми вопросами о моем автомобиле. Был июнь, но утром выпал град, после чего на весь день зарядил мелкий противный дождь в сочетании с сильным холодным ветром. Я промокла и продрогла до костей, но мой мучитель будто не замечал плохой погоды. С одной стороны, это не могло не радовать, потому что за те три недели, в течение которых я продавала свою первую, горячо любимую машину, это был первый реальный покупатель, но с другой, мне уже так хотелось поехать домой, чтобы согреться и придти в себя, что я была близка к тому, чтобы оборвать нашу затянувшуюся встречу.
– Заводская, – ответила я с трудом ворочая не слушающимися губами.
Молодой человек поразмышлял о чем-то несколько секунд, после чего снова полез под капот. Ехать на диагностику он отказался и все еще пытался самостоятельно определить состояние автомобиля. Устав наблюдать за его повторяющимися манипуляциями, я села в машину, завела двигатель и включила печку, надеясь хоть немного согреться.
– Мне больно смотреть, как ты тратишь время впустую, – сказала вчера тетя Лариса. – Займись, наконец, чем-нибудь, все равно чем. Сама увидишь, как тебе станет легче.
А с чего она вообще решила, что со мной что-то не так? У меня все отлично! Живу тихо, спокойно, уже три месяца меня никто не достает – я могла только мечтать, чтобы когда-нибудь жить так! Единственная проблема в том, что даже при отсутствии работы мне надо чем-то платить за кредит, и только поэтому мне сейчас приходится торчать на автобарахолке и отвечать на дурацкие вопросы вместо того, чтобы сидеть дома с книгой в руках.
Я радость, чистая, светлая, я радость…
Первый раз за то долгое время, что мы с тетей Ларисой живем вместе, мне так некомфортно находиться дома, что хочется уйти хоть куда, лишь бы не ощущать ее близкого присутствия. Неприятно сталкиваться с ней на кухне, в коридоре, относить в ее комнату телефонную трубку, когда ей кто-то звонит. Даже днем, когда она на работе, я как будто чувствую ее неодобрение, которое добирается до меня через те километры, что нас разделяют. Это ужасно неприятно, просто невыносимо. И именно поэтому я не осталась дома даже в такую мерзкую погоду, в какую не приходится рассчитывать на появление серьезных покупателей.
Но боже, теперь, когда я намучилась и намерзлась, как же хочется домой, в теплую постель! Сейчас этот ботаник от меня отстанет, и я сразу же уеду. Жаль, что потратила на него столько времени, но поначалу мне казалось, что он действительно заинтересован в покупке. Хотелось поскорее покончить с этим: чего душу рвать, в любом случае рано или поздно придется расстаться с автомобилем. Деньги будут нужны уже на этой неделе, а у Лары, как вчера стало понятно, просить нельзя, так что чем быстрее все случится, тем лучше. С другой стороны, если сегодня сделка все равно уже не состоится, к чему продолжать тратить время?
Я уже собралась выйти из машины и сообщить молодому человеку, что уезжаю, но тут он сам закрыл капот и через несколько секунд сел в машину рядом со мной.
– Сколько вы готовы уступить? – спросил он.
– А за сколько бы вы ее купили?
Он сказал.
Это было значительно меньше той суммы, на которую я рассчитывала.
– По рукам, – ответила я.
Сказала и тут же пожалела.
Он кивнул.
– Тогда оформляем задаток?
Я в последний раз взялась за руль своей машины.
Ну что, ж, по крайней мере он будет хорошо за ней ухаживать, такие зануды всегда очень бережно относятся к вещам.
Заныла нога. Боль была странной, в непривычном месте – в правой икре – как будто сейчас сведет судорогой. Вот уж когда наваливается все разом, так и наваливается, больше нет сил убеждать себя, что все будет хорошо – не будет. Ну и не надо. Все равно уже хуже некуда.
Нога болит уже четвертый день, причем чем дальше, тем сильнее.
На следующий день пришлось ехать за деньгами, полученными за машину, икру так и тянуло, словно ногу свело и не отпускает. Промоталась до вечера и когда вернулась домой, кое-как дотащилась до кровати и упала без сил, даже душ не стала принимать, потому что было больно не только ходить, но даже стоять. Ну ничего, подумала я, за ночь отдохну и утром все пройдет.
