- Алсу, поставь, пожалуйста, тарелки, - попросила мама. Я заметила в ее глазах тревогу, и мой взгляд метнулся к крутящемуся вокруг стола Эмилю. Но, как и всегда, брат совершенно не обращал на нас с мамой внимания, не слышал ее тон, потому что у него в ушах были воткнуты наушники.
- Сейчас, расставлю, - ответила я, бросая еще один встревоженный взгляд на маму.
- Поставь стопкой, потом расставим, - настаивала на своем мама, и я нахмурилась.
- Мамуль, случилось что-то? - теперь и мой голос просел, начав слегка дрожать.
- Касим вернулся, - тихо ответила мама.
Да, лучше бы я поставила тарелки на стол стопкой, как советовала мама, потому что, стоило этим словам вылететь из ее рта, как посуда выпала из моих рук и полетела вниз. Словно в замедленной съемке, я наблюдала за этой картиной: с громким стуком фарфор ударился об пол, разлетаясь на осколки и раня мои босые ступни. Я слышала звон посуды, фоновым шумом доносились голоса мамы и Эмиля, но шум крови в ушах не дал распознать, что именно они говорили. Недолго думая, Эм подхватил меня на руки и отнес в сторону от места катастрофы, посадил на обеденный стол и, наклонившись, заглянул в глаза.
- Все нормально? - встревоженно спросил он. - Алсу, порядок? - переспросил брат, когда я не ответила.
Я отупело кивнула.
- Порядок, - выдавила из себя.
- Что случилось? Почему ты уронила посуду? Снова плохо?
Я покачала головой.
- Нет, нормально.
Эмиль повернулся лицом к маме.
- Мама, ну хотя бы ты запрети ей учиться по ночам! Она скоро прозрачная совсем станет!
- Это не из-за учебы, - выдавила из себя я.
- А из-за чего?
- Касим… вернулся, - повторила шепотом мамины слова, и Эмиль нахмурился.
- Нахрена? - тихо спросил брат.
- Эмиль, язык! - строго осекла его мама.
- Зачем? - перефразировал он.
- Видимо, чтобы жениться на Алсу, - со вздохом ответила мама.
- Это что тут у нас такое? - в повисшей тишине раздался голос папы.
- Алсу случайно выронила тарелки, - пояснила мама. - Сейчас Нурия поможет убрать, и сядем ужинать. Эмиль, отнеси Алсу в ее комнату, я проверю и обработаю ее стопы.
- А со стопами что? - продолжил допрос папа, и я немного съежилась под его тяжелым взглядом.
- Поранила, - ответила я.
- Сколько раз говорил, не ходить по дому босой? Давайте, - он взмахнул рукой, и суета вокруг него возобновилась. Нурия начала подметать пол, Эмиль понес меня наверх, а мама семенила следом. Так происходило каждый раз, когда папа вклинивался в размеренную жизнь семьи. Он отдавал распоряжения - мы выполняли. Только Эмиль позволял себе иногда бунтовать, но, пока мы зависели от отца финансово, даже мой младший брат не рисковал лезть на рожон.
Дойдя до моей спальни, Эмиль усадил меня в кресло и отошел на шаг.
- Сынок, принеси аптечку, - попросила мама, и брат удалился из комнаты.
Шурша своим красиво расшитым платьем, мама тихо опустилась на колени и подняла мою ногу, чтобы проверить на наличие осколков.
- Там ничего нет, видимо, по касательной ранило, - произнесла я, всматриваясь в кожу, покрытую кровавыми потеками.
- Ой, дочка, ну нельзя же так реагировать, - сетовала мама.
- А как еще? Мамочка, зачем он вернулся?
- Боюсь, что за тобой.
Я тяжело сглотнула.
- Его не было целых десять лет. Почему он не мог забыть обо мне? - прошептала я.
В комнату вошел Эмиль и протянул маме аптечку.
- Иди, сынок, дальше мы сами.
Еще пару секунд Эмиль помялся, глядя на меня и безмолвно спрашивая, все ли в порядке, а затем, получив утвердительный кивок, покинул мою спальню, прикрыв за собой дверь.
- Девочка моя, - ласково произнесла мама, - ты не настраивай себя заранее на негатив. Может, Касим хороший человек, ты ведь его не знаешь, а уже боишься.
- Вот именно, мама, не знаю. Совсем. Он и тогда мне не нравился. Как можно заручиться с девочкой тринадцати лет?
- Ты же знаешь обычаи, зачем спрашиваешь?
- Это дикие обычаи. Мы живем в двадцать первом веке, в светском обществе, где такая дичь не принята.
- Тише говори. Отец накажет, если услышит.
- Мама, я не хочу замуж. Тем более, за мужчину, которого совсем не знаю. И Виталик…
- Ш-ш-ш, - грозно зашипела мама, хмурясь. - Даже имени его не произноси в этом доме. Ты ведь знаешь, какие будут последствия.
Я наклонилась ближе к маме и понизила голос до едва слышного шепота:
- Но я влюблена в него.
Мама метнула в меня тяжелый взгляд. Несмотря на внешнюю кротость, она умела посмотреть так, что иногда кровь стыла в жилах. Прямо как в этот самый момент. Я даже начала жалеть, что когда-то поделилась с ней информацией о своих дружеских отношениях с милым парнем Виталиком. Между нами ничего особенного не было, мы даже не целовались и не держались за руку, это было запрещено. Но между нами однозначно витало нечто большее, чем просто дружба.
- Тише, Алсу! - снова зло прошипела мама. - Завтра же скажи парню, что выходишь замуж. И больше нигде рядом с ним не появляйся.
- Но он поступил в интернатуру в ту же больницу, что и я, - прошептала достаточно громко. Я пыталась спорить с мамой, хотя заведомо понимала, что этот спор проигран.
- Значит, ты переведешься в другую.
- В какую?
- Отец поможет подобрать.
- Мама…
- Не спорь, Алсу, хуже будет. И тебе, и мне.
