Глава 1. Так отбирают детство
Меня зовут Марта. Марта Свон. И я хочу рассказать вам историю, которая изменила не только мою жизнь, но и меня саму. А если точнее, как моя душа оказалась расколотой на двое.
Это случилось весной 97 года.
В тот день я как обычно играла в саду, не подозревая, что из машины за мной кто-то наблюдает.
Я ждала, когда моя мама позовёт меня ужинать. Но когда она вышла, в саду меня уже не было. Обыскав весь сад, задний двор и дом она позвонила в полицию.
В тот момент, когда она объясняла по телефону, что случилось.
Мне в рот засунули мои же трусики, связав мои руки и ноги, моим же платьицем которое мне сшила мама ко дню рождения.
Когда я пыталась сопротивляться он бил меня по лицу и горячие слёзы обжигали пылающие следы от его ладоней.
В тот момент, когда меня искали по всему городу, полиция и волонтеры, моя невинность была украдена с такой силой, что я на миг отключилась.
Я пришла в себя от струй воды, которую он вылил на моё лицо, и снова ударил.
Сил сопротивляться или плакать у меня не осталось, и я просто безжизненно смотрела в пустоту.
Когда он закончил, снова меня ударил.
После встал и сказал, одевая брюки.
– Видишь не так уж и страшно, правда? А если бы ты была хорошей девочкой, то всё бы обошлось. Мне твоя мама рассказала, как плохо ты себя ведёшь, я всё знаю.
Запомни, ты сама виновата, в этом. У тебя слишком короткое и откровенное платье и ты спровоцировала меня. Потому, что ты похожа в этом платье на легко доступную девицу!! Как тебе не стыдно, что о тебе подумают люди Марта!!
К слову моё платье было до колен и с пышной юбкой, мама специально вышивала на ней фиалки и бабочек, короткие рукава с буфами и конечно же всё в розовом цвете, оно было как у принцессы, а вовсе не таким как его описывал он.
– А если расскажешь маме или кому ни будь, то это всё повториться снова, и в следующий раз я буду уже не один. У мужчин есть глаза, а если они увидят твоё откровенное платье, то уж извини это не их вина. – смеясь сказал он.
– Вставай, вон там есть вода, иди помой себя, и оденься! Там рядом лежит нормальная одежда, будешь хоть не много похожа на порядочную.
Еле встав с пола, я пошла в сторону воды, которая была налита в резервуар.
Он шлёпнул меня по попе, когда я проходила мимо и добавил.
– Но мы то с тобой знаем правду, да?
И закурил сигарету.
– Так мне уже пора, а ты помни и не забывай, что я сказал…
И ушёл.
Я ещё долго стояла, и смотрела на свою одежду, она валялась в грязи и была вся порвана на куски, даже розовые трусики с принцессой он порвал.
Когда я пыталась умыться, в ангар где всё случилось, зашли люди с фонариками крича моё имя.
Я замерла не в силах пошевелиться.
– Марта это ты? – услышала я знакомый голос.
– О господи, что здесь произошло, ребята скорее все сюда, она здесь и принесите плед.
– Марта девочка моя, всё уже позади. – одевая на меня кофту, сказала девушка.
Это потом я узнала, что это была наша соседка. А в этот момент я не понимала, что происходит.
Укутав в плед, и взяв меня на руки, она понесла меня в машину.
– Позвоните Клариссе, а потом в участок скажите, что мы нашли девочку.
Меня отвезли в больницу Святого Павла. В этот момент моя мама была на другом конце города и сидела возле телефона. Когда он зазвонил она сразу же сняла трубку.
– Кларисса, её нашли, она в больнице Св. Павла. – сказал мужской голос.
– Я еду.
После всех процедур медсестра отвела меня в палату, завела в душ.
Моя мама вбежала в палату, в тот момент, когда медсестра вытирала мне ноги полотенцем.
– Марта малышка моя. Боже, что он с тобой сделал!?
Упав на колени, она разрыдалась.
– Клара, успокойся пожалуйста. Ты её пугаешь ещё больше. – сказала медсестра.
– Я пугаю!? Я пугаю. Ты в своём уме? – кричала моя мать.
– Да пугаешь. После всего, что она пережила. – сказала она, одев на меня пижаму.
– Милена права. – сказал вошедший в палату полицейский.
– Почему ты здесь, ты же знаешь, что это сделал этот подонок.
– Клара прошу тебя.
– Не надо меня успокаивать Джон. Ты же видел, как он всё время смотрел на мою девочку, ты же видел.
Кричала моя мать, стуча кулаками в грудь Джону.
Джон был не только полицейским, но и другом моего отца, которого застрелили на задании. После смерти отца, Джон помогал моей маме. Он был влюблен в её, но она не отвечала взаимностью. Она ведь пару лет как овдовела. И никого не подпускала к себе.
– Клара я не могу пока, что без доказательств ничего сделать, ты же понимаешь. Он всегда выходит сухим из воды.
Пока шёл суд, маме пришлось продать наш дом и переехать, в другой штат подальше от этого города. Приезжали мы только когда этого требовал адвокат.
Даже Джон не знал, куда мы переехали, но каждый месяц пополнял мамин счёт в банке. Я не закрылась в себе, вбила себе в голову, что это был сон и жила дальше.
Но в саду я больше не играла, и не выходила из дома без сопровождения мамы, и ещё больше не носила платья и юбки.
Моего насильника конечно же нашли, он обронил свой бумажник и оставил много биоматериала.
Но ему дали всего три месяца условно и уж не знаю, как, но место его работы осталось прежним, правда с понижением должности.
А знаете почему? Об этом я узнала, когда стала старше. Потому, что он был полицейским, и очень уважаемым человеком, а ещё его отец был мэром нашего захолустья, его девушка которая после стала его женой, была самым лучшим адвокатом штата и не проигрывала ни одно дело, так что не мог такой прекрасный человек надругаться над ребенком осознано. И конечно же на первом заседании все шишки полетели в мою сторону, мол девочка пересмотрела взрослых фильмов и захотела мужского внимания, тем более растёт без отца. Ага, в 6 лет… И вся эта процессия затянулась на целый год.
