1. Ваша жалость сводит меня с ума
Я захлопнула входную дверь, опустилась на пол и наконец-то заревела, вложив в это занятие всю душу: громко, с причитаниями, размазывая слезы по лицу и смачно шмыгая носом. Где-то через час ноги страшно затекли, но, к счастью, пришло некоторое отупение, боль слегка утихла и перестала быть такой острой и щемящей.
С трудом поднявшись, я добрела до спальни, на ходу снимая кроссовки, и повалилась на кровать лицом вниз, расставив руки и ноги, как морская звезда.
«Морская» - поморщился внутренний голос от такого сравнения, и вся боль мгновенно вернулась.
- Еще час жизни коту под хвост, - громко сказала я в подушку и истерично засмеялась.
Невозможно было поверить, что еще три недели назад я была абсолютно счастлива. Как будто не было тех трех дней с человеком, которого отчаянно люблю и, как мне тогда казалось, который так же сильно любил меня. Когда мы, наконец-то, перестали валять дурака, объяснили друг другу каждый свой поступок и согласились, как глупо иногда складываются обстоятельства, разводя людей в стороны.
«Воссоединились» - хмыкнул внутренний голос.
Отличное слово. Воссоединение, длиной в три дня. Хотя казалось – на всю жизнь. А потом он просто исчез с яхты, на которой мы отплыли, подсыпав мне в вино снотворное. А пока я добиралась обратно и разбиралась с испанской полицией и береговой охраной, забрал свои вещи из отеля и просто улетел. Не сказав ни слова, не оставив записки. Клялся мне в любви, так искренне, что я поверила. Отличный актер. А ведь у меня нюх, как у волчицы, по крайней мере, мне так говорили. Очевидно, этот факт не распространяется на влюблённую по уши женщину, даже если она чертовски умна и владеет агентством по поиску людей, самостоятельно проводит расследования, успешно в ста процентах случаев.
Нет, правда. Нахожу я всегда. Не всегда в целости и сохранности, но было бы глупо полагать, что мир в розовых тонах. Теперь-то уж точно он таким не выглядит. И его пообещала найти, там, на яхте. Кричала от бессилия и злости и пообещала найти. Но пока могу только лежать и тихо поскуливать.
«Василиса, ты в городе?» - пришло смс от Кати, его сестры и моей верной подруги, которая вместе со мной скулит и сетует, за неимением других более достойных занятий и каких-либо иных дел. Все заботы взял на себя ее будущий муж, мой бывший любовник, Сергей. Который, по совместительству, является другом моей большой любви по имени Алексей.
- Козел он, в первую очередь, - злобно бросила я вслух и ответила Кате «да».
«Ревешь?» - снова написала она и я ответила то же самое. Сейчас наверняка сорвется и приедет. Три недели никакого покоя, постоянно кто-то хочет меня пожалеть или утешить.
Меня встретил в аэропорту отец, мужчина выдающихся размеров, бородатый и суровый на вид, с таким щенячьи выражением глаз, что я невольно поморщилась, и привез к себе в дом, где нас ждала его вторая жена, на шестом месяце беременности и с еще более жалостливым видом. Потом начали приезжать друзья, по очереди или вместе, заглядывали мне в глаза и задавали свои тупые вопросы. Я вытерпела три дня их заботы и сбежала на свою квартиру, чтобы хотя бы вдоволь нареветься.
- Три недели… - задумчиво протянула я и с сильно бьющимся сердцем и трясущимися руками полезла в календарь на телефоне, тут же вскрикнув: - Вот черт! - этого показалось мне мало, и я повторила еще раз десять слово «черт», схватила сумку и пулей вылетела из дома.
Через десять минут вернулась и закрылась в ванной.
- Черт! - снова вырвалось через несколько минут, я бросила тест в урну и прошла в комнату, снова истерично смеясь и плача одновременно.
- Ты чего? - испуганно спросила Катя, появляясь в дверях комнаты и приоткрыла рот, как обычно. Она так глупо всегда выглядела с этим своим приоткрытым от удивления ротиком и круглыми кукольными глазами, что от ее вида я захохотала еще сильнее. - Василиса, ты меня пугаешь… - и аккуратно села на краешек кровати.
- Чего приперлась? - спросила я, когда мне надоело смеяться.
- Не хами, - насупилась она, а я устыдилась.
- Дорогая, я сбежала сюда, чтобы побыть одной. Можешь ты войти в мое положение? - и ввернула запрещенный прием: - Много ты хотела общения, когда Серега с тобой письмом попрощался и на несколько лет остался в армии?
- Ниже пояса, Василиса, - строго сказала она, - и ты знаешь об этом.
- Конечно, - снова улыбнулась я, - поэтому и говорю. А меня твой козел братец даже письмом не удостоил. Испарился, - и театрально развела руками.
- У тебя истерика. Будем пить, я принесла коньяк, - от этих слов я опять рассмеялась до слез и снова развела руками:
- Не могу коньяк!
- Ну… хочешь, за водкой схожу? - неуверенно предложила она.
- А я и водку не могу! Я ничего не могу!
- Почему? - опешила она, а я дала ей время сообразить. Она у нас блондинка, вообще-то, смышленая, но иногда на нее находит. - Ты что?..
- Ага. Прикинь, подарочек оставил? - и снова закатилась со смеху, а потом горько заплакала, снова уткнувшись в подушку. Катя гладила меня по спине и молчала, пока я не затихла, за что ей огромное спасибо.
- Сколько?
- Посчитай, - лениво огрызнулась я, потому что опять накатило безразличие.
