Вокзал. Суматоха, шум, люди, кое-как пристроившиеся на неудобных пластиковых креслах зала ожидания и задремавшие в обнимку с чемоданами, радостные возгласы встречающих, прощальные дружеские похлопывания и чмоканья, бесконечные очереди; опаздывающие пассажиры, впопыхах расталкивающие всех на пути к заветному вагону, киоски с жёлтой прессой, популярными романами, детективами и дешёвыми безделушками, обилие и бесполезность которых вызывает тоску; маленькие магазинчики с «ролексами» и прочими подделками по смешной цене; кафешки с фастфудом, холодными резиновыми булочками и бутербродами с заветренной колбасой сомнительного вида; посетители этих кафе, безразлично жующие чипсы и попивающие пиво; вездесущий женский голос, не всегда разборчиво объявляющий время прибытия и отправления; таксисты, моментально вычисляющие в толпе наивных провинциалов и готовые довезти их куда угодно исключительно за большие деньги; стук колёс и тот самый пронзительный, зовущий за собой гудок поезда, увозящего или доставляющего очередную порцию уставших от бесконечного ожидания людей, – целый мир в миниатюре.
Вся эта масса, шаркая, толкаясь и гудя, беспрестанно двигалась в ритме приливов и отливов. В людской водоворот удачно вписалась молоденькая, среднего роста девушка, тоненькая, как тростиночка, но уже с вырисовывающимся грациозным станом. На ней были светло-голубые джинсы и такого же оттенка джинсовая ветровка. Скромный багаж состоял лишь из небольшого рюкзачка, перекинутого через плечо. Лёгкий ветерок июльского утра слегка трепал концы её длинных прямых тёмно-русых волос. На голове были тёмные очки с модной поблёскивающей оправой. Они как обруч поддерживали несколько прядей, спадающих на высокий, слегка загорелый лоб. Девушка, не двигаясь, стояла посередине платформы и, подняв голову вверх, нюхала воздух, наслаждалась особенным запахом столицы, будто понятным только ей.
Это была Елена Фадеева. Она выглядела моложе своих семнадцати. Совсем ещё детское личико и несколько недоразвитая фигура выдавали её юный возраст. Девушка не выглядела ярко, обладая особой, нежной и тихой красотой. Миловидные черты овального лица – большие серые глаза с пушистыми ресницами, над которыми изящными дугами изогнулись тёмные брови, вздёрнутый кверху носик, пухлые алые губки, нежно-детский подбородок, круглые щёчки и тот ясный, живой взгляд, который бывает только у молодых, не битых и не испорченных жизнью людей – всё в ней было мило, свежо и просто. Таких девушек-провинциалок столица десятками каждый день принимает в свои вокзальные объятия. Все они едут покорять Москву. Только что их ждёт? Достанут ли звезду с неба? Или сгинут навсегда в манящей и затягивающей трясине соблазнов гигантского мегаполиса?
До этого дня всё в жизни Лены Фадеевой было достаточно тривиально. Будучи родом из недалёкой от Москвы провинции, Лена росла среднестатистическим примерным и очень усердным ребёнком в полной благополучной семье.
Отец Лены, Алексей Михайлович Фадеев, много и усердно работал и со временем дослужился до поста заместителя директора на одном из ярославских государственных предприятий, поэтому хорошо обеспечивал свою семью.
Наталья Александровна, мама Лены, была домохозяйкой и много времени проводила со своей дочерью, отдавая ей всю свою любовь.
Лену Наталья Александровна родила, как и положено, через год после свадьбы с Алексеем Михайловичем, с которым познакомилась на заводе, куда пошла по направлению на должность старшего экономиста сразу же после окончания местного университета. Работала она совсем недолго, около двух лет, а после рождения дочери, просидев в декрете три года, так из него и не вышла. Наталья Александровна целиком и полностью посвятила себя хозяйству, мужу и дочери, не забывая и про себя. Хозяйкой она была прекрасной! В их доме всегда царили уют и порядок. Наталья никогда не сидела на месте. А как она готовила! Просто объеденье! Алексей Михайлович высоко ценил кулинарные способности своей жены, поэтому к зрелому возрасту приобрёл вполне увесистое брюшко.
По выходным всей семьёй они выбирались в парк покататься на велосипедах или лыжах в зависимости от времени года; иногда папа брал Леночку на рыбалку, правда, весь улов приходилось выпускать – дочка плакала и не хотела отдавать рыбок коту на съедение. А папин летний отпуск они неизменно проводили на берегу какого-нибудь морского курорта.
Сама Лена была доброй, улыбчивой и застенчивой девочкой, что придавало ей обаятельности. Училась хорошо и прилежно, благодаря чему заполучила благосклонность и любовь учителей. Правда, несмотря на то, что она была практически отличницей, какими-то особыми талантами не обладала, о чём хорошо знала, продолжая много и упорно заниматься. Способность терпеливо и дисциплинированно трудиться, чтобы достичь своей цели, – великий дар, но тогда Лена не была способна осознать его ценность, считая себя посредственностью. Так же её воспринимали и родители, до конца не признаваясь себе в этом. Была здесь, впрочем, и польза: скромная оценка собственных способностей позволила Лене окружить себя многочисленными приятелями и подружками. Родители и нарадоваться не могли, какой у них порядочный и спокойный ребёнок, хотя и не хватающий звёзд с неба.
