Что, если ты сделал неправильный выбор?
Что, если ты никогда его не сможешь изменить?
– Твой отец мог бы и не курить при ребенке. Неужели так сложно потерпеть пару часов?
Весь в своих мыслях, Рейд молча продолжал раскладывать вымытую посуду по шкафчикам.
– Каждый раз прошу тебя поговорить с ним! Да и сколько можно травить себя? У него еще и астма! Ему втройне противопоказано. Рей, ты слышишь меня?
– Он взрослый человек. Я не могу каждый раз отчитывать его, как ребенка, – Рейд посмотрел на жену, вышедшую в одних кружевных трусиках из душа.
– Это твой отец, неужели тебе все равно?
– Не начинай, Ли, – нахлынувшее возбуждение и разыгравшаяся фантазия разбежались точно от ушата ледяной воды. – Ему давно за полтинник, и он сам вправе выбирать, что ему важнее.
– А мы вправе выбирать, что важнее для нашего ребенка! И я не хочу, чтобы на нашу малышку дышали этим отравляющим дымом! – она вновь выглянула из ванной комнаты уже в голубой, просвечивающей соски футболке. – Двадцать второй век, а он все еще ходит с этими палочками смерти. Купи уже ему эти миражсмоки. Или как их там? Я видела у Сьюзен, даже цвет и запах дыма можно менять.
– И вкус. Я уже предлагал, – раз за разом раздражение сменялось возбуждением и наоборот.
– Дай угадаю.
– Для него это не настоящее – имитация, – его рука безумно зачесалась, когда в очередной раз перед глазами мелькнула попка с тонкой полоской между ягодицами.
– А разве не для имитации они и созданы?
Рейд сглотнул и шумно сложил в еще одну стопку посуду.
– Он сказал, что только после того как разведется с мамой и возьмет в жены одного из моих роботов, он будет сосать эти гребанные лампочки.
– У тебя вся семья упрямых… – она оборвала себя на полуслове.
– Кая проснулась. Может…
– Я сама, – сказала Лирель.
– Будешь чай?
– Не знаю еще, – она вытерла руки и умчалась на незатихающий плач ребенка.
– Кажется, я уснула. О боже, Рей! Что ты делаешь? Фу, как мерзко!
– Ли, ты не так поняла. Я просто… Я проверял чувствительность, – растерянный и смущенный Рейд пытался прикрыться и застегнуть ширинку.
– Ну, конечно, – она сонно улыбнулась.
– Чай остыл, – выдохнул Рейд, наконец справившись с заевшей молнией.
– Воды попью. Идем уже спать, ученый-экспериментатор ты мой. Завтра рано вставать. Кае на пробное занятие в детский центр, – Лирель с растрепанными волосами и в одной ночной сорочке потянулась к стакану и кувшину с водой.
– Черт, – Рейд с еще большей мальчишеской виноватостью взглянул на жену.
– Никаких «черт». Ты обещал!
– У меня завтра собрание, детка.
– Кто бы сомневался. Железяки давно заменили тебе живую плоть и кровь. Я спать.
Она устало опустила на стол опустевший стакан и больше не посмотрела ему в глаза, а лишь бесшумно исчезла в темноте коридора.
Смущение и растерянность смело́ одним движением. Рейд схватил пустой стакан, но тот рассыпался в его пальцах, подобно песчаной фигурке. Мелкие осколки зазвенели по гладкой кухонной плитке.
– Черт, – зашептал Рейд, сжавшись в клубок. Десятки сердцебиений он провел неподвижно в скрюченной позе, вслушиваясь в темноту, в которой исчезла Лирель. Плача проснувшейся Каи он так и не услышал. А по полу уже деловито шуршал Пончик, точно с причмокиванием всасывая каждый осколок.
– Железяки, – тяжело вздохнув, Рейд посмотрел на свою стальную правую руку. Приловчившись за несколько лет, он натянул на нее имитатор человеческой плоти и напоследок взглянул на справившегося и вставшего на станцию шайбовидного робота. – Снов, Понч.
На кисти Рейда загорелся цветной экран. Появилось сообщение, написанное мелким шрифтом: «Куда ты пропал?» Но Рейд уже уснул, несмотря на жутко неудобную позу на краю кровати, укрывшись лишь уголком одеяла. Между ним и Лирель лежала двухлетняя малышка Кая.
– Кофе, мистер Майн?
– Я прекрасно сам справлюсь, дорогой Зуйри. Отдыхай.
– Спасибо, мистер Майн, я только с подзарядки. Двойной без сахара?
– Да, Зуйри, пожалуйста.
«Человечного робота сделать оказалось проще, чем роботизировать человека. Человечного. Это слово давно утратило свой смысл. «Вы такой роботичный». Тьфу! Звучит дерьмово», – впервые за утро на лице Рейда появилась искренняя улыбка.
– Зуйри, ты очень роботичный робот.
– Сэр?
– Ничего, еще миллион раз повторю и можно будет привыкнуть к звучанию.
– Тяжелое утро, мистер Майн?
– Не тяжелее твоего, Зуйри. Не тяжелее.
Высокий и несуразный Зуйри аккуратно поставил чашку с кофе на стол и поковылял обратно в приемную отбиваться от назойливых клиентов и отвечать на уйму дурацких и одинаковых вопросов по телефону и в соцсетях.
Кабинет Рейда больше походил на огромный гараж с порядком и чистотой, присущим хирургии. Рейд и был железным хирургом. Единственным, кому удалось соединить железо с плотью, и от этого никто не погиб. И слава богу. Кроме Биби, подопытной крысы, его первой и единственной удачной попыткой замены родной на роботизированную конечность был сразу он. Это уже его тринадцатая рука. Предыдущая дюжина имела ряд своих недостатков. R-13.9 тоже периодически глючила, но, возможно, от того, что уже год он не обновлял прошивку. Сапожник без сапог. На себя он не находил времени.
