Меня ведут по светлому коридору. Где-то, вдалеке, виднеется черная пустота. Каждый шаг, шаг за шагом, уводят меня куда-то вглубь. В бесконечность… В бесконечность…
Я не помню, как попал сюда. Яркое свечение заставляло меня щуриться, вплоть до резкой мышечной боли.
Слишком ярко… Слишком ярко…
Тело выло от боли и пустоты, но пустоты внутренней. Возникает смутная картина – тебе больно, но ты ничего не чувствуешь, не ощущаешь. Живой труп – звучит дико. Белая комната… Белая комната…
Я не видел, я не понимал. Или не хотел понимать. Там было четыре человека – все в белом. И я, в белом. Все одиноки. И я, одинок.
У них не было имен. Только пустые цифры. Множество пустых цифр. Ни букв, ни знаков – полное рассеивание человеческих настроений.
– 7-й! 7-й! Верхняя площадка! Верхняя площадка! (голос из неоткуда).
Повеяло холодом, кожу будто бы распирало, глаза слезились, а дышать становилось все тяжелее.
– Номер четыре! – где-то я это уже видел. Или помнил? Или просто виденье? – Господи! – у этого парня множество цифр по всему телу!
– Эй! Эй! – окликнул я мимо проходящего – Ты не помнишь меня?
– Я лишь труп. Хотя, тебе виднее – проворчал в ответ четвертый номер.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ «РОВНО В ЧЕТЫРЕ»
Мне совсем поплохело – до блевоты. Глаза раскрылась, но нос все также был забит. Бесконечные басовые биты долбили мои и так уже переношенные перепонки.
– Я спал – подумал я – неужели это действительно действует?
Встать я не мог – не слушались ноги, руки и кисти конкретно подергивались. Башка буквально звенела от боли и звуков, отражающихся от комнатных стен.
– Черт! Неужели все настолько плохо! Говорил же! Говорил! Не надо!
Звуки внезапно пропали. Вместо этого ощутилось неродное чувство похуизма и вседозволенности. Даже не знаю, как это объяснить. Представьте, что вы лужа, воссоединившаяся с бензином! Вас постоянно глушат прожженной резиной и топчат пронюхавшими ботинками. Но вы по-прежнему на своем месте и любая чертовщина вам близка и бесполезна – потому что вы лужа! Сраная, погрязшая лужа, которая скоро замерзнет или испарится в кусках дырявого асфальта. Вот это настоящий похуизм, несмотря на то, что вы живой организм, молекула, атом, частица, элемент или еще какая-нибудь научная дребедень! Дерьмо живет своей жизнью, а жизнь сочится отовсюду.
Данная мысль заставила меня встать с провонявшего мочой кресла и резко двинуться в сторону водяных струй проржавевшего душевого крана. Дело в том, что в таком состоянии ты мог пробыть не дольше недели. Не было никаких гарантий, что хотя бы за день ты не обделаешься и не захлебнешься собственной блевотиной, находясь в неконтролируемом трансе с наушниками в ушах и плеером в руке.
Невероятно! – совсем недавно наркотики перевоплотились в цифровые программы, со своим языком и кодами. И главное – это можно было сделать самому, скачать в общедоступной сети или же просто купить на одном из ближайших радио-рынков, которых стало еще больше, чем было.
Внешняя среда осталась та же – непригодная и дикая. Но опыт прожитых лет и врожденные привычки заставляли привыкать к подобного рода условиям. Не менялось ничего! – те же потрепанные болванки, «перепаянные» приставки, краденные телефоны и просроченные продукты. Все это дополняло внешнее окружение ностальгией по былым временам и абсурдностью бытия.
Зазвонил телефон, вернее внутренняя компьютерная связь. По привычке стал называть ее телефоном, хотя смысл оно носило несколько другой. Нет! – ты не видел своего собеседника, но ты ощущал его присутствие – будто бы он находился рядом с тобой и дышал тебе в уши. Ты ощущал его интонацию, его запах и много еще чего. К этому быстро привыкаешь, но никак не можешь осознать.
– Ну че ты не отвечаешь? Я уже несколько раз набирал! У меня «телефон» уже перегрелся от постоянных наборов (перекодировок).
– Я просто был в душе… И…
– Тебя совсем переклинило на этом дерьме? Черт! Брат, так нельзя! Это же смертельная штука!
– Я знаю, знаю! Но поверь, это того стоило.
– Ладно, речь не об этом. В общем, я тут покумекал и нарыл кое-что интересное. Не то, чтобы сверхинтересное. Но думаю, тебе стоит взглянуть на это вживую! Ты понял?
– Ладно, ладно! Что там у тебя?
– История долгая. Короче, приходи ко мне в четыре. Ты понял? В четыре! Ни в шесть, ни в восемь вечера, а в четыре!
– Я понял! – и крикнув, бросил «трубку».
Мой давний друг всегда был несколько сдвинут на всяческих программных идеях и прочей ерунде. За это я его и ценил – за одержимость. За одержимость того, чего еще не было придумано. Хотя это и не приносило никому ни единой пользы. Впрочем, главное не результат, а смысл. Усевшись за родное просиженное кресло, я снова одел на свою голову наушники и пытался раствориться в окружающем меня пустынном пространстве.
