Читать онлайн полностью бесплатно Николай Свечин - Выстрел на Большой Морской

Выстрел на Большой Морской

Действие книги «Выстрел на Большой Морской» разворачивается в двух городах – Санкт-Петербурге и Москве. Март 1883 года. Лыков и Благово переехали в столицу и служат теперь в Департаменте полиции.

Глава 1

Подозрительная смерть

В пять часов утра 28 февраля 1883 года вице-директор Департамента государственной полиции Благово был разбужен курьером. Выйдя заспанным в халате, он лаконично спросил прибывшего:

– Несчастье?

– Так точно, ваше высокородие, – вполголоса ответил курьер, отставной ефрейтор из жёлтых кирасир. – Бывший министр Маков наложил на себя руки. Господин директор департамента выехали к ним на квартеру. Велено и вам прибыть к сему месту; коляска ждет внизу.

Отослав курьера к экипажу, Павел Афанасьевич принялся торопливо одеваться. Эх, Маков, Маков… Он вспомнил своё первое знакомство с ним восемь лет назад, закончившееся ссорой. Благово в чине коллежского асессора расследовал тогда в Нижнем Новгороде дело о конокрадстве в гигантских размерах. Лев Саввич был уже тайным советником, директором особенной канцелярии при министре внутренних дел Тимашеве, и фактически заправлял всем министерством. В семьдесят восьмом он сменил Тимашева, в восьмидесятом, во времена «диктатуры сердца» Лорис-Меликова, был переведён в главные почтмейстеры. Всесильная княгиня Юрьевская, любовница, а затем и жена императора Александра Второго, благоволила Макову. Когда Лорис занял его место в МВД, специально для Льва Саввича придумали новый пост – Министерство почт и телеграфов. В этом качестве ловкий царедворец вновь хорошо выдвинулся. В его руках оказалась вся перлюстрация империи! Маков возил каждое утро Юрьевской выписки из чужих писем, часто нелицеприятные для императора. Вдвоём они их подправляли в выгодном для княгини смысле, и затем она показывала эти строчки стареющему государю. Совсем одуревший от любви к последней своей пассии, Александр Николаевич был уже как воск в её руках. Он немилосердно карал всех, кто был неугоден княгине, и перлюстрированные письма многим отравили тогда жизнь… Но случилось 1 марта 1881 года. Великий реформатор и великий грешник был смертельно ранен бомбой на Екатерининском канале. Новый государь Александр Третий уже через месяц выгнал ретивого почтмейстера в отставку. После этого у Макова начались неприятности. Ревизия выявила большое хищение по канцелярии МВД в бытность его министром. Называли вполголоса фантастическую сумму – недоставало 400 000 рублей! Последнее время опальный сановник, всеми забытый и презираемый, сидел дома и ожидал ареста. И вот… Надо полагать, не выдержали нервы.

В начале седьмого часа Благово прибыл на квартиру Макова. Бывший министр продолжал жить на казённых площадях, в доме МВД на Большой Морской, 61. Эффектное трёхэтажное здание в стиле итальянского ренессанса, построенное Кавосом, выходило главным фасадом на Мойку. Самый аристократический квартал в столице; не удивительно, что покойнику не хотелось отсюда уезжать. Странно лишь, что его не торопили с выездом…

Роскошная квартира министра находилась на втором этаже, рядом с зимним садом. Благово обнаружил Макова лежащим в кабинете, подле камина, в луже остывшей уже крови. Одет он был в домашний халат из полубархата, с кистями. На груди напротив сердца чернело входное отверстие от пули; в правой руке зажат обшарпанный армейский «смит-вессон». Лицо искажено гримасой боли и предсмертного ужаса.

– Типическая картина самоубийства, – раздался за спиной Благово знакомый голос его начальника. Директор Департамента государственной полиции фон-Плеве, стройный, подтянутый, с серьёзным строгим лицом и умными глазами, прошёл на середину кабинета.

– Не находите, Павел Афанасьевич? Совсем типическая. Оформите протокол совместно с градоначальником, и копию до обеда мне на стол.

– Расследования разве не будет, Владимир Константинович?

– А чего тут расследовать? – искренне удивился Плеве. – Проворовался, попался – и стрельнул себя. Очевиднее не бывает!

– Маков был левша, а револьвер держит в правой руке. И потом, взгляните на его халат. Ничего не замечаете?

Плеве осторожно опустился на колени, стараясь не запачкаться в крови, и с минуту внимательно рассматривал одежду покойника. Потом поднялся, посмотрел на Благово недоумённо и немного раздражительно:

– Что же я должен был заметить, Павел Афанасьевич? По мне, так всё обыденно. Не темните! Что вас насторожило?

– Пола халата не оплавлена близким выстрелом и на ней совершенно отсутствует пороховой нагар. Посмотрим теперь, что на коже.

Благово отдёрнул полу халата и ворот батистовой рубахи, и удовлетворённо крякнул.

– Что там? – нетерпеливо спросил директор департамента.

– Конус пламени при выстреле, как известно, равен по своей протяженности длине ствола. У нас здесь «смит-вессон» образца 1871 года, так называемая модель номер один. Длина ствола у неё – восемь дюймов. Значит, при выстреле в упор или с этого расстояния ткань халата должна была загореться либо, как минимум, порыжеть. Отставить револьвер на такое расстояние самоубийца мог, но вот как быть с воздействием пороховых газов на кожу? На ней должен был бы остаться, как его называют судебные медики, пояс ожёга. А вокруг него, вбитые под кожу силой выстрела, находились бы копоть и, во множестве, порошинки. Пояс ожёга остаётся при выстреле с расстояния восемь десятых аршина!



Другие книги автора Николай Свечин
Ваши рекомендации