1. Пролог
Все, что Он видел – это клетка, все, что слышал – лишь угрозы и насмешки, чувствовал – только гнев.
Покрытые мхом стены окружили Его, как несуразное чудовище с кривыми башнями вместо огромных лап и пустыми глазницами там, где сквозь дыры в каменной кладке виднелись две луны на сумеречном небосводе.
И когда пасть этой «твари» открылась, Он крепче вцепился в костяные прутья своей клетки, а глаза Его налились кровью, когда узрел воочию того, кто виновен во всем, что с Ним случилось – в убийстве Его родителей, в годах скитания и даже в силе, которую Он ненароком обрел.
Гороподобные варвары в волчьих шкурах, толкавшие Его клетку, тут же рухнули на колени, приветствуя хозяина, вышедшего из открывшегося проема каменной крепости.
- Это он? – громом разразился голос того, по чьему приказу от Его дома остался лишь пепел.
- Да, владыка, - хором ответила армия убийц и разрушителей, огнем прошедшая по тогда еще не названному Вусмиору.
О том, что Подросток в клетке и был тем самым ребенком, выжившим после Великой чистки, владыка этих земель и сам знал. Уничтожив всех ее обитателей, он все равно видел в своих снах то, чего всеми силами пытался избежать. То, чего не должно случиться, если он убьет Его.
- Он опасен, владыка, вам не стоит подходить ближе, - предупредил один из варваров, охраняющих клетку.
- Это всего лишь… - свет двух лун выхватил из мрака образ высокого худощавого мужчины с короной из костей убитых зверей, и кожей, испещренной только ему известными символами. – Д-дитя…
Его голос дрогнул, ведь если бы Тот был простым ребенком, всего бы этого не случилось – ни крови, ни опустошающих костров, ни кошмаров, не дающих спать по ночам. Никто не мог перечить власти владыки. Никто, кроме того, кто был рожден занять его место.
- Только подойди, я разорву тебя на части! – под насмешки варваров прорычал Он и кинулся на костяные прутья, представляя, как их тела, словно те подопытные крысы, вздуются, а затем кожа под натяжением начнет расходится и оттуда брызнет кровь. Но они не поддавались, а Его приобретенная сила почему-то молчала внутри клетки.
- Ты способен уже и на это? – искренне удивился владыка в костяной короне, выудив из-за волчьей шкуры длинный клинок. – Что ж, тем славней будет расправа над тобой!
- Нет, владыка, позвольте мне убить его! – вышел с поклоном вперед воин с огромной булавой наперевес.
Один за другим варвары рвались покончить с Ним, словно то был не ребенок, а немыслимого вида монстр, победа над которым прославит их навечно. И чем больше желающих появлялось, тем шире становилась улыбка владыки. Он и не собирался сам марать руки.
- Каждый из вас достоин подобной чести, - над костяной короной взмыли вверх руки владыки. – Да прольется кровь! Открыть клетку!
Его слова оказались пророческими. Стоило только варварам отворить костяные прутья, как все вокруг залила кровь. От вспыхнувшего пламени обуглилась земля, а от сверкнувшей молнии стало светло, как днем. Блеклые тени стали чернее ночи и опасней любого зверя. Тишина взорвалась оглушительным ревом десятка голосов, но вскоре двор перед крепостью вновь охватило погребальное молчание.
Среди кровавых останков стоял лишь Он и побледневший от страха владыка, окруженный мерцающим в лунном свете барьером.
- Ты… ты все равно ничто по сравнению со мной, - проблеял мужчина в костяной короне, растерянно окидывая взором тех, кто совсем недавно сеял ужас и смерть на своем пути.
И теперь все они превратились в ничто на пути съедаемого гневом Отпрыска народа, о названии которого уже все позабыли. Тот нападал на владыку и огнем, и водой, обрушивал на него сбивающие с ног порывы ветра и приводил в движение под ногами землю, обнажая скрывающиеся в ее недрах переливающиеся кристаллы.
На одну Его стихию у убийцы Его родителей находилось три других, за четырнадцать лет Его жизни владыка прослыл бессмертным и всемогущим, но даже он не смог скрыть удивления, когда в какой-то момент Дитя перед ним просто растворилось в воздухе.
- Невидимость? Как занимательно… Такого я еще не встречал. Тебе удалось постичь то, чего я не нашел за всю свою жизнь. А я так давно живу и меняю этот мир, что со всей уверенностью могу назвать себя его творцом, - в сполохах горящих руин крепости дергалась рогатая тень владыки, когда тот оглядывался по сторонам в надежде обнаружить причину своих ночных кошмаров. – Похоже, я должен поблагодарить за этот дар. Ведь, как только я убью тебя, он станет…
Он не заметил, как от огня побелели кристаллы, которые они в своем безумном сражении извлекли из недр. Раздавшийся взрыв не ждал ни владыка, ни скрывающийся за невидимостью Отпрыск. Взрыв рассеял все чары, сделав их обоих на несколько мгновений обычными людьми. А когда мужчина в костяной короне смог снова оградить себя защитной завесой, в его животе уже торчал кинжал, вонзенный подкравшимся со спины Ребенком.
- Не… не… невозможно! - вымолвил владыка, и с каждым словом в его глазах было все меньше жизни, в то время как вокруг Отпрыска с окровавленными руками в тот же миг ясно засверкал непроницаемый купол.
Септимус Л. Верк. Писание первое «Конец старого мира», глава IV
