– Беда в том, Михаил Юрьевич, что я совершенно не представляю, с чего начать…
– Начните с начала.
– Ну, да, пойми, где это начало… Я пытаюсь разобраться, но никак… Вы моя последняя надежда… Инга говорила, что вы замечательный психиатр… и психолог, и вообще волшебник. Жаль, что вы приехали к нам из Восточной Европы только в этом году…
– Довольно обо мне. Давайте поговорим о вас, Вадим.
Вадим смутился.
Пауза затягивалась.
И накануне этой встречи, и сегодня утром, и по пути в клинику Вадим знал, о чём будет говорить. Вадим десятки раз мысленно произнёс свой монолог. Вадим подробно, с разных сторон обрисовал каждую из мучавших его проблем. Он нашёл яркие эпитеты, точные сравнения, вспомнил ситуации, в которых суть его проблем проявилась наиболее наглядно. Вадим очень хотел, чтобы Михаил Юрьевич Бусурин понял его и поверил, что вещи, о которых он, здоровый тридцатилетний мужчина, рассказывает – не блажь, а то, что требует безотлагательного решения…
Но сейчас, в уютном, светлом кабинете, с глазу на глаз со своей «последней надеждой», Вадим был нем. Заготовленные слова казались ему неуместными, неправдивыми, все не о том…
Где-то когда-то Вадим услышал, что мысль высказанная является ложью. Тогда он не поверил: как такое может быть? Если ты знаешь правду и говоришь то, что знаешь – это не может быть ложью. Ну вот, теперь убедился. Вадим чувствовал: всё, что сейчас скажет, правдой не будет… Более того, это будет неубедительным даже для него самого.
Суть его проблем посторонний мог бы свести к чрезмерной замкнутости.
И вот парадокс: Вадим не может пожаловаться на недостаток внимания к собственной персоне, в частности, внимания женского… Вадим умён и красив. Инга говорит, что он похож на святого с иконы. У него большие ясные глаза цвета неба, длинные русые волосы. Он высок и широкоплеч… Инга говорит, что знает девушек, которые не то, что вздыхают – мечтают о нём. «Сколько хороших девушек… – говорит Инга, качая головой, – Сколько хороших девушек ты обидел, не подарив им своей близости. Ну, разберись в своих проблемах, разложи по полочкам. Ты говоришь о чувстве одиночества, но никого не пускаешь в своё сердце. Даже меня держишь на расстоянии. Не дождёшься ты счастья, запёршись в своём рыцарском замке!..»
Она права. Но что поделать с этой её правотой? Это всё – вершина айсберга.
Вадим и рад бы открыть двери своего «замка», да не получается. Он научился играть роль эдакого весёлого общительного парня, говорить правильные вещи, но любое движение навстречу воспринимает, как агрессию. «Может быть, это у меня такая форма аутизма?», – предположил Вадим, когда краем уха услышал о детях с подобной особенностью. Открыл словарь, прочёл следующее: «Аутизм – состояние психики, характеризующееся преобладанием замкнутой внутренней жизни и активным отстранением от внешнего мира. Погружение в мир личных переживаний с абсолютным отстранением от внешнего мира как состояние психики; эгоцентрическая самоизоляция; болезнь гениев». Подытожил: «За гениев – спасибо. Всё остальное – пальцем в небо… У меня не аутизм».
О Вадиме можно много и интересно рассказывать, чем и займёмся.
Для знакомства – сообщаем следующее. Излишне говорить, что у него нет не только любимой девушки, но и друзей. Единственный близкий человек – сестра Инга. А занимается Вадим модельной съёмкой, – такой вот парадокс.
Любое Маринбургское издание, посвящённое моде, с радостью покупает его снимки. Кто-то сказал, что от его работ невозможно оторвать глаз. Кто-то спросил, как ему такое удаётся. Вадим мог бы ответить: «Когда модель смотрит с обложки журнала, каждый мужчина думает, что её взгляд адресован именно ему. Тысячи ошибаются. Этот весёлый, нежный, дерзкий, влюбленный, манящий взгляд обращён к единственному человеку – фотографу. Что происходит на съёмочной площадке – то и зрителю передаётся. Сумел ты сочинить сказку и сделать модель своей партнёршей по волшебству – работа удалась…» Но он решил не говорить банальностей и ответил просто: «Как удаётся? Да так: удаётся и всё»
У Вадима есть разные знакомые, с кем он контактирует по работе. Никто из них не мог бы сказать, что знает о Вадиме более того, что он – гений и человек-загадка. Он интересен людям, к нему льнут, в него влюбляются…
А ещё у него есть такая странность. Кстати, об этом он тоже хотел бы поговорить с психиатром… Ложась спать, Вадим всегда запирает дверь спальни на ключ. Вадим не хочет, чтобы кто-либо видел его спящим. Вернее так: Вадим смертельно боится, что кто-то увидит, как он спит. Не приведи Господь!
Но почему?
Хорошо. Скажет он сейчас Михаилу Юрьевичу, что даже Инга ни разу не видела его в постели. К этому добавит, что никогда не спит в поезде, а чаще летает самолётом, чтобы не спать в пути. А Михаил Юрьевич спросит: «Вы можете хотя бы приблизительно объяснить, чего вы боитесь?»
Нет. Вадим не сможет этого сделать.
Более того: о том, чтобы попытаться что-то изменить – не может быть и речи. Это он сейчас понял. «Извините, маэстро, зачем в таком случае вы сюда пришли?» – со злостью подумал Вадим.
