В июне 1940 года в Севастополе в семье двадцатидевятилетнего Александра Сергеевича Постникова, инженер-капитана 3 ранга, командира БЧ-5 подлодки «С-32», и его жены, двадцатилетней Кати Постниковой, появился первенец, которого назвали Анатолием.
22 июня 1941 года Севастополь первым из городов Советского Союза был подвержен налёту вражеской авиации. «Немцы стремились заблокировать флот. Они сбрасывали донные неконтактные мины огромной мощности. Бомбы опускались на парашютах, когда снаряд достигал поверхности воды, крепления отрывались, и бомба шла на дно. Эти мины имели конкретные цели – советские корабли. Но одна из них упала на жилой квартал – погибли около 20 человек, более 100 получили ранения»[1].
И уже 30 октября немецкие войска начали штурм Севастополя, при этом их авиация топила корабли с мирным населением, пытавшимся выехать из зоны боевых действий. Каким-то чудом находившаяся в положении вторым ребёнком моя мама со мной годовалым сумела эвакуироваться в Новороссийск, а затем в Ташкент, где вскоре на её руках оказался второй сын Александр. В Ташкенте мы прожили около двух лет.
Москва. Конец 1943 года. Коммунальная квартира дедушки и бабушки в Олсуфьевском переулке на первом этаже дома № 7, где после эвакуации из Ташкента поселилась Катя Постникова с 3,5-летним Толиком и почти двухлетним Шуриком. Аэростаты заграждения, сирены предупреждения о воздушных налётах противника, многочисленные лучи прожекторов в ночном небе, означавшие приближение вражеских бомбардировщиков, бомбоубежища в подвалах домов, карточки на продовольствие, печное отопление – всё это сохранилось в детской памяти.
Но детство есть детство: игры с дворовыми ребятами, цирковые представления, празднование Нового года в Колонном зале, доброе отношение окружающих. Бездетные соседи по квартире очень тепло относились к нам, малышам, и угощали то печеньицем, то конфеткой. Однажды после их угощения нас с братом в благодарность прозвучало:
Прилетели две тетери,
Поклевали, улетели.
При запросе о судьбе нашего отца и подводной лодки «С-32», которая из Новороссийска в осаждённый Севастополь за восемь рейсов доставила более 500 тонн боеприпасов, бензина, продовольствия и вывезла в Новороссийск 140 раненых бойцов и командиров, было сообщено, что лодка со всем экипажем числится пропавшей без вести. В свой последний поход «С-32» вышла утром 26 июня 1942 года. В лодке был груз: 40 тонн боеприпасов (300 минометных мин 120 мм, 6000 минометных мин 82 мм, 24 артиллерийских снаряда 152 мм обр. 1931 г. и 32 тонны авиационного бензина, залитого вместо воды в средние балластные цистерны) для защитников Севастополя, но она туда так и не прибыла.
В Олсуфьевском переулке в небольшой комнате вместе с нами проживало семеро человек. Мама вместе с нами во время сна размещалась на одной кровати: на одном конце она с младшим братом, на другом, в ногах у мамы, было моё место отдыха. Поэтому, когда в начале 1944 года приехавшие в Москву родственники отца передали от его матери приглашение приехать в Тамбов, меня направили туда с ними.
Бабушка по отцу проживала на окраине города на Андреевской улице в отдельном одноэтажном доме. В отличие от Москвы, Тамбов не бомбили. Напоминанием о войне поблизости служил военный госпиталь, в котором работал известный хирург Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий.
Бабушка жила одна. Её трое сыновей были на фронте. У меня появились друзья-ровесники, с которыми мы играли, ходили на реку Цну, купались, катались на лодке, удили рыбу. В начале 1946 года за мной приехала мама.
Из архивов захваченных вражеских стран стало известно, что вечером (в 18:50 мск) 26 июня 1942 г. подлодка «С-32» стала жертвой немецкого самолёта «He-111» из состава 2KG/100 (бортовой 6N+DL) недалеко от Фороса в точке 44°12’ с.ш./33°48’ в.д., а груз субмарины способствовал её мгновенной гибели. Так растаяла последняя надежда на чудо возможного спасения. Мама в свои двадцать пять лет стала вдовой с двумя детьми. Через несколько месяцев ей сделал предложение бывший моряк Александр Фёдорович Чазов, и она повторно вышла замуж.
С тех пор мы жили в небольшой комнате в коммунальной квартире на четвёртом этаже дома № 9 улицы 10-летия Октября, недалеко от Новодевичьего монастыря. Старшая группа детского сада, окончание средней школы № 23 имени К.Е. Ворошилова, техническое училище № 2, после которого получил профессию токаря 4-го разряда, работа токарем на Авиационном заводе. Во время детства и юности занимался спортивной гимнастикой, бегом на средние дистанции, посещал секцию бокса клуба «Крылья Советов», получил удостоверение инструктора по стрельбе, играл на балалайке в струнном оркестре клуба «Каучук», ходил в пешие и байдарочные походы по Подмосковью. На лесистом острове одного из Мещёрских озёр заночевали у костра, а при отплытии оставил в закопанной бутылке послание:
Мы остров посетили сей,
Найдя здесь топливо и воду,
И благодарны небосводу,
Что не промокли до костей.
В 1960 году был призван в Советскую армию. В Тбилиси прошёл учебную подготовку, принял присягу и был направлен на учёбу в школу связистов в город Шяуляй на севере Литвы. Изучал устройство радиопередатчиков и приёмников, азбуку Морзе, тренировался в передаче и приёме шифрограмм; ежедневная физзарядка, строевая подготовка, несение караульной службы, марш-броски с оружием и патронными ящиками (вот где пригодилась прежняя физподготовка). В 1961 году возвратился в свой полк в Тбилиси и был назначен в роту связи младшим сержантом начальником радиостанции (средней мощности). Во время службы мне приходилось работать на трёх радиостанциях: средней мощности на автомобиле, переносной для передачи шифрограмм на ключе и переносной УКВ-станции с голосовой связью.
