Годы работы в Африке: военным переводчиком языка суахили на Занзибаре (1965—1966, вместе с Володей Овчинниковым), журналистом – заведующим Бюро Агентства печати «Новости» (АПН) в Танзании (1978—1982) и в Уганде (1985—1990, одновременно корреспондентом АПН в Руанде и Бурунди), и дипломатом, первым секретарем Посольства России в Эфиопии (2001—2002), – оставили столько воспоминаний, что невольно задумываешься: в самом ли деле всё это было?..
* * *
Рассказывать, или писать, в строгой последовательности – не представляется возможным. Поэтому пусть это будут зарисовки, с отступлениями, где это возможно.
Начну издалека, воспользовавшись замечательной строкой, что встретил на одной из страниц газеты «Советский спорт»: «… я перекинул мостик через волны памяти в ту далекую пору – и сразу оживают детали…»1. В моем случае, точнее и не скажешь.
НЕЗАБЫВАЕМАЯ ВСТРЕЧА…
НА «ПУГОВИЦЕ ЗЕМНОГО ШАРА»!
Восемь лет назад я написал и опубликовал своего рода заметки – «На Занзибаре, немного о себе и других» в книге «В Египте и на Занзибаре (1960—1966 гг.). Мемуары советских военных переводчиков» (М., Издательство «Memories», 2011. 200 с., с илл.)2.
В этой книге «мои» страницы – 102—198. В них – то, что помнил. А на 165-166-й – о той самой встрече, что вынесена в заголовок этой заметки. Приведу некоторые строки:
«…Событием для нас стал заход теплохода «Грузия». Было это весной 1966 года. С советскими туристами! В выходной с Володей пошли к порту, на рейде которого стояла «Грузия» – белоснежная, красивая, и даже изящная. Возвращались через живописный сквер… Решив передохнуть, присели на скамейку в тени раскидистого манго. Приметили – в нашу сторону идет белый, средних лет человек. Он приблизился, видим – наш, советский, то ли казах, то ли узбек. Турист. Узнав, что мы русские и работаем здесь, сказал, что он – из Ташкента, попросил помочь пройти туда-то и туда-то.
Беседуя по пути, я обмолвился, что скоро домой, женюсь, моя невеста – дочь ученого-спиртовика, преподавателя одного из институтов в Москве. Наш узбек, услышав это, вдруг остановился и спросил, не тот ли это…? И произнес – Малченко. Он назвал фамилию отца моей будущей жены! Сказал, что был его студентом, а потом под его руководством защитил кандидатскую диссертацию. Короче, он сразу забыл о своей просьбе и пригласил нас на теплоход отметить это неожиданное знакомство…
Можете себе представить: встретить человека из далёкого Ташкента, который знает моего будущего тестя! И где – на Занзибаре! Этой пуговице на Земном шаре!»
* * *
Эта фраза (о «пуговице…») принадлежит не мне, а первому корреспонденту ТАСС на Занзибаре Юре Устименко. Он был командирован на остров в середине 1964 года. Для него это была вторая зарубежная командировка. До нее он, выпускник МГИМО, в течение трех лет – в 1960—1963 годах – работал военным переводчиком с английским языком с советскими военными советниками в Египте. На этой «основе» мы быстро подружились: Юра – бывший военный переводчик и журналист, я – военный переводчик и почти журналист. Помогал ему переводами с суахили заметок из местных газет, а он мне – в общении с занзибарским журналистским сообществом.
Как-то вскоре после знакомства Юра вдруг спросил: «Олег, знаешь, куда ты приехал? Это же пуговица на Земном шаре! Посмотри на глобус – и с лупой не найдешь!»
В 1980-х Ю. Устименко работал корреспондентом ТАСС в Сан-Франциско.
* * *
В 2011-м писал о «Незабываемой встрече…» исключительно по памяти – то, что помнил и забыть не мог.
…Наступил 2014 год. Прихожу к маме. Она передает мне большой свёрток, перевязанный бечёвкой (в мае 2018-го она скончалась, за четыре дня до 97-летия. Но рад я, что за месяц-полтора до кончины мама моя успела прочитать бóльшую часть этих заметок. Она сказала: «Алик! Неужели ты всё это помнишь?»).
А в свёртке том – почти ВСЕ мои письма, когда-либо написанные с 1957 по 1990-й годы: будь то родителям (отец многие годы работал за границей), или – невесте, потом жене. А также и письма жены моим родителям, когда я работал в Африке.
Эти письма хранил, и сохранил, папа (он умер в 1998 году), о чем ни я, ни сестра моя, Наташа, никогда не знали. Между тем, многое из уже опубликованного, как и упоминавшийся выше очерк, писал я по памяти. А память-то – вот она, в письмах! Потому и получается (наверное, получилось), что на многих страницах в этой книжке воспоминаний, как говорил Маяковский, «гвоздями слов прибит к бумаге я».
* * *
Просматривая эпистолярный «архив», обнаружил свое «занзибарское письмо» от 28 ноября 1965 года Оксане – будущей жене. И в нем – в деталях ВСЁ о встрече с «узбеком» (каковым он вовсе и не был!), и отнюдь не «весной 1966 года». Чем и хотел бы поделиться с читателем:
«…Днем, в выходной, прошлись с Володей по городу. А в это время полно туристов наших растеклось – теплоход «Аджария» (ошибся я в том очерке, назвав теплоход «Грузией») утром пришел. Вдруг к нам подходит один казах и спрашивает, как пройти к порту. Я сказал: «Мы вас проводим» – и пошли вместе.
