Солнце жарило так, как будто вознамерилось прожечь мне в голове дыру. Глаза были закрыты, но тем не менее, сквозь веки я видела свет.
“Значит очень ярко, – подумала я. – Глаза пока лучше не открывать”.
Я лежу. Определенно, на твердой земле – острый камешек впивается мне прямо в левый бок. Вроде ничего не болит. Я попробовала пошевелить конечностями. Руки в порядке, ноги тоже… нет! Что-то с правой не так. Колено болит.
Не открывая глаз, я села. Ощупала правую ногу, осторожно выпрямила ее, поморщилась, а затем очень медленно приоткрыла веки.
Свет острой бритвой полоснул по глазам, заставив их слезиться.
– Черт! – из моего горла вырвался хрип.
“Какой незнакомый голос. Как долго я тут лежу?”
Вопросы оставались без ответа. Я сморгнула слезы и вытерла глаза тыльной стороной ладони. Вокруг была только растрескавшаяся земля и редкие чахлые растения, торчащие то тут, то там. Вдалеке воздух колебался от жары, но сквозь искажения просматривался пустой горизонт. Я повернула голову, осматриваясь. Сзади пейзаж отличался – чуть поодаль лежала дымящаяся груда металла, напоминающая вертолет.
“Что тут случилось?”
Я поднялась на ноги и, прихрамывая, направилась к месту крушения. У меня не было объяснения, зачем туда иду и что намереваюсь найти, но я точно знала, что так надо.
Вонь. Запах горелого металла и пластика. А еще жар. Ближе не подойти. Между обломков я заметила чьи-то ноги в черных ботинках на толстой подошве. Верхняя часть туловища скрывалась под искореженным вертолетом, было безумием предположить, что он мог бы быть еще жив.
“Что же тут произошло? Я летела в этом же вертолете? И мы упали?” – столько вопросов. Я еще раз осмотрела себя с ног до головы, для уверенности ощупывая руками. Из одежды – серый облегающий комбинезон с кучей ремешков, обуви нет. Я обшарила карманы – ничего. Только в одном обнаружила небольшой ключик от наручников. Коснулась головы – волосы не слишком короткие, вьющиеся… Тут вдруг я отчетливо поняла, что совершенно не помню, как выгляжу.
“А как меня зовут? Имя… я же должна знать свое имя?” – накатила паника. Ноги подкосились и я снова упала на землю, больно ударившись бедром. При попытке вспомнить хоть что-нибудь, в голове как будто заискрилось. Какие-то образы всплывали и тут же ускользали, не давая распознать и вспомнить. Что-то смутно знакомое, лица, фигуры… Лицо мальчика, крыльцо и воздушный змей… Темнота…
“Собраться! – мысленно приказала себе я. – Надо выяснить побольше. Выжать всю информацию из окружающего места!”.
Для начала хорошо бы узнать, кто я. Среди обломков вертолета или около можно попытаться найти ответы или хотя бы подсказку. Я снова осмотрела одежду. На комбинезоне слева имеется нашивка. Четыре буквы – ОКФА. Имя? Аббревиатура? Ладно, с этим позже. Прикрываясь рукой от дыма, я обошла груду металла со всех сторон. Ступни жгло, но терпимо. Тел, к счастью, больше не было, кроме того бедолаги. С другой стороны от трупа я увидела рюкзак, но подобраться к нему было невозможно.
“Нужна палка!”
Но самое подходящее, из того, что мне удалось найти, был узкий длинный обломок обшивки, которым я зацепила и подтащила рюкзак к себе.
То, что я нашла внутри, вызвало у меня еще больше вопросов. Серебристый продолговатый контейнер с одной лишь надписью на нем – цифрой “8”. Я покрутила его в руках, но как открыть – не догадалась. Мобильный телефон с разбитым экраном – не включается. Запасная обойма от пистолета “Глок”.
“Боже! Откуда я это знаю вообще?”
Упаковка бумажных носовых платков и складной нож с резной рукояткой. Набор не слишком информативный, но в моем случае это хоть что-то.
Я закинула рюкзак на спину. Пахнет гарью, но сойдет. Так, что еще? Хорошо бы, конечно, поковыряться в обломках, но, пока они горят, мне к ним не подобраться. Я еще раз взглянула на труп человека, почему-то мертвое тело не вызывало во мне ни сожаления, ни ужаса. Это тоже было странно. Я подошла поближе и, морщась от жара, принялась стаскивать с трупа ботинки.
“Прости, парень, но мне они сейчас нужнее.”
Чтобы ботинки не болтались на моих гораздо меньших ногах, я затянула шнуровку потуже.
Теперь осталось только выбрать направление…
Часов у меня не было, поэтому не знаю, сколько я брела по этой высохшей земле. Два часа? Четыре? Судя по всему, я – довольно выносливый человек. Мне удалось достаточно долго держать один и тот же темп, не устать и не вспотеть. Даже правая коленка расходилась и перестала болеть, лишь ныла слегка. Опасаясь жажды, я старалась даже не думать о воде. Вместо этого пыталась выжать из своей опустошенной памяти хоть какие-то крохи и сложить их с теми сведениями, которые у меня есть.
На сегодняшний момент мы имеем: Упавший в пустыне вертолет и мертвого человека возле него – возможно пилота. Я – женщина. Возраст… Да черт его знает! Наверное разброс должен быть небольшой, от двадцати пяти до сорока. Имени своего не помню, как и всего остального. На мне униформа, судя по крою, и нашивка на груди – ОКФА. Это мое место работы? Не знаю, это нужно как-то выяснить. Единственное, за что я действительно цеплялась, так это за мимолетный образ мальчика из обрывков воспоминаний. Кажется, этот мальчик что-то значит для меня. Брат? Друг детства? Сын?
