Где-то мы должны были встретиться. Где-то нам суждено было найти друг друга.
Всегда. Всегда.
Иногда ты приезжал, иногда уезжал. Твои родители решили, что делать в этой стране нечего, и увезли тебя за океан. Самолет летел над океаном. Много, много времени.
Нас разделяло двенадцать часов. Когда я отправлялась в школу, ты ложился в постель. Когда мы с подругами собирались на обед, в твоей стране часы показывали полночь. Ты спал, пока я жила: слушала музыку и смеялась, говорила по телефону и ходила гулять, фотографировала прохожих и учила уроки. А когда засыпала я, ты открывал глаза и собирался в университет. Быстро проглатывал сухой завтрак, хватал со стола папки с бумагами, бодрым шагом шел по улице. А в этот момент я спала.
Всегда. Всегда.
В океане катились волны. Где-то шел корабль. Пели песни киты.
Ты взбегал по ступенькам крыльца, на ходу пожимая кому-то руку. Я спала.
Ты был кем-то, о ком я не знала.
Я была той, о ком ты не думал.
Мы были двумя частичками одного «я».
Когда я сломала руку, где-то далеко за океаном ты вздрогнул и проснулся. Ты подошел к окну, чтобы посмотреть в ночь. Мне так не хотелось ходить в гипсе. Я заплакала. Ты сказал кому-то: «Мне приснилось, что я сломал руку».
Я никогда не была влюблена.
Ты приезжал. Ты уезжал.
У тебя даже родственников здесь не было. Зачем ты приезжал?
Много раз.
Просто ходил по улице. Прогуливался по старым местам. Сидел у фонтанов. Совсем один. Выпускник Гарварда.
А я фотографировала незнакомых людей. Ребенок смеется. Раз. Старушка машет рукой. Два. Двое целуются. Три. Парень бежит за трамваем. Догонит ли его?..
Кто-то сидит у фонтана.
И ты не спал, и я не спала – оба жили. Ты смотрел, как я фотографирую брызги воды. Ты видел мою улыбку и мои руки, сжимающие неуклюжую фотокамеру.
Прошло много лет.
И все это время мы спали по очереди. Пока ты спал, я жила за двоих, пока спала я – ты берег мой покой. Мы обменивались мыслями и впечатлениями. Иногда я думала, куда пропадают мои сны?
А они просто переходили к тебе.
Прошло еще столько же лет.
Я снимала брызги в фонтане модной фотокамерой. Ты сидел на скамейке. Ты развелся с женой. Месяц назад я потеряла ребенка. Мне хотелось плакать, хотелось задохнуться слезами. Ты хотел быть всегда один.
Ты встал и пошел с площади.
Я закрыла объектив, от солнца прикрыла глаза рукой. Мы с тобой столкнулись.
Всегда.
Всегда.
Много, много лет.
Нет океана, нет моря и нет обид. Сны возвращаются, мечты, облака.
Где-то еще есть два человека, которые снятся друг другу.
Оставив автомобиль на обочине дороги, я прошел по тропинке в сторону леса. Дом стоял на опушке между полями кукурузы и лесом. Вот он уже почти виден: деревянная крыша, пустые, без занавесок, окна, вот дверь. Я приблизился к дому и постоял возле крыльца. Кто-то должен был выйти ко мне, но никто не вышел. Я попытался заглянуть в окно, но там меня встретила лишь сплошная тьма. Тогда, обойдя вокруг дома, около кустов крыжовника я увидел бантик для волос, весь в грязи. Этот бант носила Сусанна. Я поднял его и повертел в руках. Мне было неприятно видеть его брошенным вот так. Сусанна никогда с ним не расставалась.
Я вернулся к двери. Постучал. Сусанна должна была открыть мне, но не открыла. Я думал о том срочном деле, о котором она обещала рассказать. Получив срочный звонок от нее, я бросил все свои дела и примчался сюда.
Они с мужем переехали в этот одинокий дом несколько лет назад, начитавшись статей о пользе жизни вдали от городской суеты, близости к природе и очищении души с помощью тяжелого труда. Они завели хозяйство и https://www.pexels.com/ru-ru/photo/8864394/ за полями кукурузы, выращиваемой здесь.
Но ее муж умер прошлой весной.
Как и два прежних жильца этого дома до него.
Я вышел к полю и огляделся. Бесконечные ряды кукурузы, ветер. Сусанна много труда вложила в эту землю, любила ее. Может быть, она просто отлучилась ненадолго? Мне скорее хотелось увидеть ее и отдать ей бант. Я прошел немного вперед, чтобы удостовериться, что ее здесь нет. После того, как умер ее муж, я думал, что она уедет отсюда, но она не уехала. Родственники звали ее к себе, но Сусанна осталась здесь.
Пройдя несколько шагов, я оглянулся назад. Странное ощущение… Совсем недавно Сусанна была здесь. Я двинулся вглубь поля по тропинке, которая, извиваясь, скрывалась за колосьями. Что-то заставляло меня идти вперед, и там, внутри, за несколькими первыми рядами, кукуруза была вся измята. Кто-то боролся здесь.
Сусанна!
Не из-за того ли ты звонила мне и просила, умоляла меня приехать?
Я побежал назад, сжимая в руке бант. Все это было очень странно и пугало меня.
Дом был по-прежнему заперт. Я постучал.
– Сусанна!
Никто не открыл. Тогда я попытался сам открыть дверь, и для этого сильно надавил на нее плечом. Дверь провалилась внутрь: кто-то раньше меня повредил замок, а потом прикрыл дверь за собой. Я шагнул в полумрак.
Достаточно было подойти к столу, чтобы понять все. Под столом, откинувшись на стену, сидела Сусанна. Ее глаза были открыты. Кто-то загнал ее сюда и распорол живот: ее внутренности вываливались наружу.
Я отвернулся.
Сусанна!
По всему полу можно было заметить длинные глубокие борозды, словно следы от когтей. Около ножки стола валялось ружье. Я уже знал, что произошло в этом доме, точно так же, как понял, что удерживало Сусанну около полей, где ее муж и еще несколько его предшественников нашли смерть.
