Шампанское было с той благородной горчинкой, которая так нравилась Виктору. Он отщипнул от грозди большую виноградину и закусил.
– А мне? – капризно попросила Верочка.
Он оторвал еще одну виноградину и поднес ко рту девушки. Верочка с удовольствием втянула ее и облизала пальцы Виктора.
– Вкусно? – Виктор чуть придвинулся и положил левую руку Верочке на талию.
– Ахха, – согласилась девушка. – Еще хочу.
Виктор заботливо скормил девушке еще три виноградины. Ее глаза сияли, как два маленьких блюдца. На какой-то миг Виктор утонул в них, а потом плавно привлек девушку к себе. Верочка не сопротивлялась, ее губы были мягки и податливы. Целоваться она умела. Ее язычок дразнил Виктора, так что юноша уже не мог сдерживаться. Его рука скользнула по спине Верочки, отыскивая застежку платья. Девушка привстала, и шелковое платье соскользнуло на пол. Виктор провел указательным пальцем по плечу Верочки, вдоль ключицы, по подбородку. Потом рука плавно опустилась на упругую девичью грудь, прикрытую розовым кружевным бюстгальтером.
– Верочка, – прошептал он.
– Аюшки.
– Ты веришь в любовь?
– Не-а. Не трынди, целуйся.
Виктор с упоением отдался порыву страсти, одновременно нащупывая оказавшуюся спереди застежку лифчика. Спустя мгновение бюстгальтер с легким хлопком сдался, обнажая Верочкину изящную грудь. Она была среднего размера, правильной каплевидной формы с маленькими светло-коричневыми ободочками ареол. Ладонь Виктора тут же накрыла заветный бугорок, ощутив, как затвердели соски девушки. Губы Виктора опустились на шею Верочки, потом на ключицу, добрались до груди и стали упоенно теребить напряженную горошину.
– В каждом мужчине дремлет младенец, – фыркнула Верочка, замирая каждый раз, когда Виктор чуть сжимал зубы.
– Я люблю тебя, – прошептал Виктор, поднимая глаза вверх. Правая рука его осторожно проскользнула под тонкую полоску трусиков.
– Смелее, – девушка ободряюще кивнула.
Виктор подхватил Верочку на руки и отнес ее на кровать. Джинсы он потерял где-то по дороге. В тусклом дрожании светильников она казалась русалкой, загадочной нимфой, пришедшей из глубины веков. Загорелая кожа, голубые глаза, белые волосы с запахом каштана и ванили. Верочка была натуральной блондинкой – просвечивающийся сквозь прозрачную ткань белья светлый треугольник слегка вьющихся волос притягивал взгляд Виктора. Он одним движением сорвал трусики и раздвинул девушке колени. Та тихонько пискнула. Виктор вошел в Верочку резким толчком, взвинтив темп с самого начала. Она сначала подмахивала ему, потом, сраженная диким мужским напором, просто расслабилась в опытных руках, получая удовольствие. Виктор был слегка пьян, и скорая развязка ему не грозила.
Когда все кончилось, они долго лежали, обнявшись. Виктор смотрел в потолок, а Верочка тихо сопела, пристроив голову ему на грудь. Он слушал ее дыхание, и, казалось, во вселенной нет ничего более приятного и волнующего.
– Вить. – Верочка открыла один глаз и внимательно посмотрела на юношу. – Ответишь мне на один вопрос? Только честно.
– Все, что угодно!
– Кто такая Ника?
Виктор слегка вздрогнул, и Верочка это почувствовала.
– Понятия не имею, любимая.
– Обманываешь.
– На Земле несколько миллионов женщин носят это имя. Скажи, кого ты имеешь в виду, а я скажу, знаю я ее или нет.
– Она здесь, на корабле, – Верочка надула губки. – Ты обещал честно.
– Это называется паранойя, милая. – Виктор натянуто рассмеялся. – Мы три месяца дрейфуем в двух парсеках от Солнца с убитым двигателем. Двигатель был экспериментальным, неэйнштейновским, следовательно, починке в походных условиях не подлежит. Сигнал бедствия до Земли дойдет не раньше, чем через шесть лет. В парсеке три с небольшим световых года, любимая. Нас на корабле трое, ты, я и Коля. Никакой загадочной Ники здесь нет и быть не может. Ну хочешь, завтра мы обойдем все каюты? Тогда ты убедишься? Я понимаю, тяжело проторчать лучшие годы жизни на этом корыте, так и не долетев до звезд, но сходить-то с ума зачем? Мне, например, ничуть не легче.
– Обманываешь.
– С чего ты вообще взяла, что на корабле есть какая-то Ника?
– Знаю.
– Давай поговорим об этом? Ты расскажешь про свою мифическую Нику, а я тебя внимательно выслушаю.
Верочка перелезла через Виктора, спрыгнула с кровати, раздавив босой ступней виноградину, отправилась к шкафу и вынула из кармана халата лист бумаги.
– Вот, – протянула она бумажку Виктору.
На клочке бумаги было написано: «Коля, приходи ко мне вечером, я хочу тебя до дрожи в коленках. Твоя Ника». Почерк был незнакомым. Внизу стояла вчерашняя дата.
– Хм. – Виктор внимательно изучил бумажку. – Это не ты писала.
– Не я, – согласилась Верочка. – И не ты. И не Николай. На корабле еще кто-то есть.
– Конечно, в лаборатории есть оборудование, способное подделать любой почерк, – задумчиво произнес Виктор. – Но проверить, кто использовал его, – минутное дело. И если это не ты, то готов признать, в твоих рассуждениях присутствует логика.
– Думаешь, фальшивка? – Верочка захлопала ресницами.
– Где ты ее нашла?
– На палубе, возле Колиной каюты.
Виктор свернул записку, поднял с пола джинсы, аккуратно расправил их и убрал записку в карман.
