Небо было чистым, а море спокойным, лёгкая плёнка тумана постепенно расходилась, сбиваемая маленькими волнами. Остров, с которого летали самолеты, был почти рядом. Если бы я начал грести, то доплыл бы за полдня. Сначала я думал, что надо со всеми попрощаться, но потом оставил эту мысль: «Если я не попрощаюсь, то они останутся со мной, а то, что было здесь, это было праздником, каждый день здесь был праздником», и эти дни я хотел взять с собой. Я уже был на пути домой. Впервые для меня это слово было наполнено, и оно было наполнено женой, детьми и теми, кто был очень долгое время о мной. Я закрывал глаза и видел их, каждого на своем месте. Они уже другие, думал я, но для меня они были там, в той комнате, когда они прощались со мной, какими я их оставил. Эта картина в последнее время преследовала меня. Она висела на стене, и я не мог ее убрать. Она зависала надо мной на пляже, и я думал об осенней слякоти и той невнятной грусти, которая приходила с ней. Мне оставалось только уехать.
Я спустил лодку на воду, принес весла из сарая, бросил маленький рюкзак, в котором были мои документы и немного денег. Сел в лодку, улыбнулся, привстал и помахал острову, который был хорошим другом все эти годы, потом взялся за весла. Только бы не туман, подумал я. Это было время, когда начинались туманы, они покрывали не только море, но и остров. Они были похожи на цунами, они заползали на скалы, поднимались до вершины, спускались с другой стороны и уходили дальше. Они приходили внезапно и могли оставаться днями, если не было ветра. Надо держаться южнее, подумал я, но остров был виден, надо держать середины, и, если начнется туман, то он не пропустит остров. Тревогу, которая схватила меня, я отогнал, и мысль, что я еду домой, захватила с новой силой, и я резкими взмахами весел стал толкать лодку к выходу из бухты.
Каждый человек спрашивает себя об этом несколько раз. Это происходит в начале, в середине и в конце его пути, и в основном связано с неприятностями. И этот вопрос чаще всего задают себе мужчины. Им кажется, что в своей жизни они что-то пропустили, и бессмысленность начинает определять их жизнь, и они начинают поиск смысла своей жизни, забывая, что она в любом случае бессмысленна, потому что конечна. Но они родились, и поэтому им надо идти, и хорошо, когда ты не думаешь об этом в начале, потому что твое время наполнено, и это время будет определять твою жизнь потом.
Вся твоя жизнь определяется в начале пути, и здесь важно наполнение, как и чем будет наполнено твое сердце, потому что голова – это всего лишь инструмент, который удерживает картины, информацию, располагает их в порядке полезности и т.д. и т.п., а живешь ты только тогда, когда начинает менять ритмы твое сердце.
Как бы ты ни был наполнен стихами, картинами, музыкой – все будет бесполезным грузом, если это не окрасят ритмы твоего сердца или чувств, и чем больше их будет во времени, чувств, тем счастливее ты будешь потом. Поэтому начало пути, или время познания, наиболее важно, если тебе повезло и ты любил.
Ты будешь всегда возвращаться в это время и сравнивать все, что будет с тобой потом, с картинами этого времени. Самая большая трудность это понять и уметь возвращаться. Или хотя бы пытаться возвращаться, потому что, как бы тебе ни казалось, что то, что ты ищешь, это другое, но это всегда одно и то же. Это похоже на напиток, и весь вопрос в том, чтобы в нем был букет и ты различал бы запахи. Тогда тебе придется легко. Все дело в том, что понимание этого приходит поздно, как бы ты ни думал об этом, или сколько бы тебе ни говорили об этом, важно, чтобы это было у тебя.
Понимание бессмысленности приходит всегда по-разному, но обыкновенно оно приходит с усталостью и с возрастом, который ты не замечал, и только тогда, когда усталость подводит тебя к краю, ты понимаешь, что надо задать себе вопрос, который был всегда в тебе и от которого ты уходил. Ты задавал себе его часто, но не так упорно, и это было связано с какими-то огорчениями, потерями, ошибками и все в этом роде, но это не захватывало тебя целиком, чтобы подвести к краю, когда внизу темнота, а наверху бесконечность, но в обоих случаях – пустота. Когда это начинается, тебе надо вернуть из памяти первые чувства и все, что с ними связано. Это позволит тебе принять существующее время и себя в этом времени, и ты получишь возможность получать наслаждения новых дней, которых, по сравнению с началом, будет уже не так много.
Вторая возможность заключается в том, что тебе опять же повезет, как это случилось со мной, и ты попадешь на остров, где ты найдешь все, что ты хотел.
Хорошо, когда это понимание приходит не в середине пути, а почти в конце, потому что оно приносит тебе радость покоя, которая ничем уже не может быть омрачена. И даже твой уход, и в этом можно быть уверенным, будет казаться только сном. Еще одним сном, когда на следующее утро тебя будет ждать только радость.
Наступает время, когда ты начинаешь спрашивать себя, что дальше, и зачем это «дальше». Тебе повезет, если ты не будешь задавать себе эти вопросы, или начнешь задавать их как можно позже, когда ответ на них не будет требовать действий или поиска нового, или старого в новом. Хорошо, что в жизни у тебя была любовь и жила вера, потому что любовь требует веры, мелодии и красок, и это должно быть в начале твоего пути, и чем больше будет красок в твоих чувствах, тем сильнее ты будешь желать видеть их. Дело в том, что лучшего ты уже не увидишь, но тебе будет казаться, что стоит этого сильно хотеть, и это будет снова, и оно будет другим. Это будет твоим самым большим желанием.
