Туман, серый, как пепел, стелился над землей, затягивая город в молчаливую хватку. Силуэты старых зданий выступали из него, будто выныривая из бездны. Улицы, некогда наполненные шумом и светом, теперь утопали в призрачной тишине. Город словно затаил дыхание.
Мужчина в длинном плаще свернул в узкий переулок. Его шаги глухо раздавались по булыжникам мостовой, звук эхом разносился по пустынным улицам. Он двигался быстро, почти бегом, то и дело оглядываясь через плечо. В руках он сжимал небольшой металлический контейнер, старый и потрепанный, словно принадлежавший другой эпохе. Его пальцы дрожали, но он держал его так крепко, будто от этого зависела его жизнь.
Ветер бросил под ноги горсть мокрых листьев, заставив его вздрогнуть. В тени, казалось, притаилось что-то темное и опасное. Каждый звук – отдаленный лай собаки, скрип ставни, шорох ветра – заставлял его оборачиваться, выискивая преследователя.
"Доверься туману, – сказали ему, – в нем они тебя не найдут".
Но он уже не был уверен, что это правда.
Его цель была совсем рядом. Узкий переулок вывел его к старой кованой решетке, за которой скрывался вход в катакомбы. Металлические цепи висели на воротах, но замок был давно сломан, и решетка выглядела так, будто её не открывали годами. Мужчина взглянул на часы: половина одиннадцатого ночи. Он замешкался, прежде чем сделать шаг вперед.
"Ты не должен туда идти", – голос старухи в его памяти звучал настойчиво.
– Чушь, – пробормотал он, отбрасывая прочь страх.
Тяжелая решетка заскрипела, когда он толкнул ее. Этот звук показался ему невыносимо громким, как будто весь мир услышал, куда он направляется.
Катакомбы встретили его гулкой тишиной. Стены, выложенные сырой кладкой, покрывал мох, а воздух был холодным, тяжелым, пахнущим землей и гнилью. Мужчина включил фонарик, и слабый луч света прорезал темноту, выхватывая из нее узкий коридор, уходящий вдаль. Шаги раздавались эхом, звучавшим так громко, будто он шел не один.
Но он был не один.
Через несколько минут пути мужчина остановился, задержал дыхание и прислушался. Его собственное сердцебиение казалось слишком громким. Гулкое, как барабан.
– Кто здесь? – спросил он, голос срывался от страха.
Тишина. Но тишина в катакомбах никогда не бывает полной. Он слышал шорохи, приглушенные звуки, как будто кто-то шел следом.
Его дыхание участилось, и он двинулся быстрее, почти бежал по узкому коридору. Где-то впереди он увидел свет – слабый отблеск, который дрожал, словно пламя свечи.
– Это… оно, – выдохнул он, когда увидел стену с символом.
Символ был выцарапан на камне: круг, окруженный извилистыми линиями, похожими на паутину. В центре круга находилась точка, напоминающая глаз, который смотрел прямо на него. Мужчина вытянул руку, осторожно коснувшись гравировки. Камень был неожиданно теплым на ощупь.
Из кармана он достал клочок бумаги, испачканный временем. Слова на нем были выцветшими, но он знал их наизусть: "Символ откроет путь. Но не каждый путь ведет к свободе."
Паника поднималась внутри. Он понимал, что время на исходе.
Снова шорох, на этот раз ближе. Он развернулся, направив свет фонаря в темноту.
– Кто здесь? – его голос эхом разнесся по коридору, но ответа не было.
Свет фонаря выхватил пустоту, и тишина снова захлестнула его. Он повернулся к стене, вытянул руку, чтобы нажать на символ, но в тот же момент услышал приглушенный звук позади. Контейнер выпал из его рук, ударился о камень с глухим звуком.
Он быстро нагнулся, чтобы поднять его, но едва успел, как почувствовал дыхание у себя за спиной.
– Я не боюсь, – выдавил он.
Но это было ложью. Он боялся.
Шепот раздался из темноты. Глубокий, словно исходящий из самых недр земли. Мужчина не мог понять слов, но их смысл был ясен: "Ты забыл правило."
Из темноты вынырнул силуэт. Он двигался быстро, почти бесшумно. Мужчина успел крикнуть, но его голос потонул в тишине катакомб. Последнее, что он увидел, был символ на стене, который начал светиться бледным зеленым светом.
А потом наступила тьма.
Дождь шел с самого утра, превращая узкие улицы города в ручьи, по которым вяло текла вода, смешанная с осенними листьями. Александр Грейсон смотрел на это из окна старого поезда, который медленно двигался к своей конечной станции. Он машинально провел рукой по циферблату старых часов на запястье, но стрелки остановились несколько лет назад. Время для него давно потеряло значение.
Его лицо, отражавшееся в мутном стекле, казалось изможденным: глубокие тени под глазами, седые пряди в черных волосах, подбородок, давно не видевший бритвы. Он выглядел человеком, который привык проигрывать, но продолжал жить, несмотря на это.
"Последний шанс, – подумал он. – Если и здесь не найду покоя, то где?"
Поезд остановился с резким рывком. Вагон дернулся, и чемодан Грейсона с глухим стуком упал на пол. Он поднял его, бросив быстрый взгляд на старую наклейку, едва различимую под царапинами: "Париж-Лондон, 2018" – напоминание о жизни, которую он пытался забыть.
Город встретил его туманом, холодом и тишиной. Станция была пуста, кроме пары рабочих, которые лениво курили у входа. Грейсон поднял воротник плаща и направился к единственному такси, припаркованному на краю платформы.
